"Александр Каменецкий. Река" - читать интересную книгу автора

Александр КАМЕНЕЦКИЙ

РЕКА

Каждое утро, пробуждаясь, больной видел в окне одну и ту же картину -
острые верхушки сосен на далеком холме за рекой. То, что он видит сосны,
свидетельствовало, что день начался, больной бодрствует и ему предстоит
исполнить некоторое количество необходимых действий, раз и навсегда
определенных негласным соглашением между ним, больным, и лечебницей.
Действия эти были просты, и с течением лет постепенно стремились к нулю,
он знал, что в определенный момент просто перестанет подниматься с постели
и перейдет в состояние окончательной пассивности, тогда совсем скоро
окончится его болезнь и наступит избавление.
Из окна можно было видеть противоположный обрывистый берег реки с
гнездами ласточек, прорытыми в податливой глине, самих ласточек, вившихся
у своих гнезд и часто нырявших туда на лету, зеленый выгон с сочной травой
и пестрыми коровами, начинавшими громко кричать к вечеру, вдали - крыши и
печные трубы деревеньки, холм и сосновый бор. Проснувшись, больной первым
делом подходил к окну и тщательно разглядывал пейзаж, не произошло ли
что-нибудь особенное за ночь, однако ритм жизни противоположного берега
изменялся лишь в унисон временам года, ласточки улетали на юг и снова
возвращались к своим гнездам, уходили и приходили коровы, сохла, а затем
опять зеленела трава на выгоне, и одни только сосны у самого горизонта
сохраняли неизменными свои очертания. Впрочем, перемены, конечно,
случались: куда-то исчез прошлогодний зычный пастух, старик в сапогах и
выцветших галифе, которого теперь подменяли мальчишки, целыми днями
пинавшие мяч, целясь им в коров, стадо убыло, от него осталась едва ли
половина, утром и вечером через выгон повадился ездить незнакомый человек
на велосипеде, кажется, почтальон, поскольку он всегда вез с собой большую
полотняную сумку, а старую, развалившуюся рыбацкую сижу на берегу кто-то
основательно починил, и те же самые ковбои-мальчишки, освободившись от
своих коров, вечерами торчали там с удочками до первых осенних заморозков.
Больше ничего особенного больной не замечал, все оставалось на своих
местах, река, пастбище, сосновый бор, небо, и это успокаивало его, вселяло
в него некую уверенность и смутную надежду, что мир, существующий на том
берегу, неподвластен бегу времени, как египетские пирамиды, как солнце,
встающее всегда в одном и том же месте, из-за сосен, одновременно зажигая
все окна бывшей помещичьей усадьбы, в которой помещалась лечебница. Само
здание, выбеленный казенной известкой господский дом с обязательными
колоннами и гипсовой лепниной по псевдоклассическому фасаду, давно и
безнадежно разваливалось, пуская трещины в самых неожиданных местах, от
фундамента до испорченной телеантенны на крыше, и больной часто думал о
том, что будет, если в один прекрасный день он лишится привычного крова, а
вместе с ним и вида из окна, расстаться с которым он был согласен лишь в
том случае, если прекратятся, наконец, его болезнь и его жизнь.
Иногда больной пытался вспомнить какие-нибудь события, которые привели
его в лечебницу, ведь эти события обязательно должны были произойти с ним,
но прошлое рисовалось туманным и неопределенным, как сюжет давно, еще в
школе прочитанной скучной книги с нарочито сложной интригой и ходульными
персонажами. Кульминация совершенно выпала из его памяти, а развязка