"Александр Каменецкий. Река" - читать интересную книгу автора

состояла из путанных неприятных фрагментов сугубо медицинского свойства,
которые ничего не объясняли. Впрочем, пребывание в стенах лечебницы не
удивляло и не огорчало больного, он считал свое состояние вполне
естественным и не делал различия между прошлой свободной жизнью и нынешним
заключением. Его склонность трезво оценивать положение вещей и делать
соответствующие выводы врачи, не найдя другого выхода, включили в общую
клиническую картину, которую нашли весьма своеобразной и противоречивой,
поскольку эти выводы разделяли и они сами. Может быть, именно поэтому, или
из уважения к прошлым заслугам, больного поместили в отдельную палату для
наблюдений, предоставив, по его настоятельной просьбе, бумагу и карандаш.
Вначале он, подталкиваемый всем своим прошлым опытом, принялся за
привычную работу, стремясь достичь, наконец, окончательной точности в
описании кромешного мрака существования, вывести, воспользовавшись
открывшейся бездной времени, окончательную формулу, контуры которой
пытался очертить раньше, прибегая к сложным умопостроениям, метафорам,
скрытым цитатам и соллипсизмам, но скоро навсегда оставил это занятие,
поскольку увидел все как никогда более ясно. Это открытие очевидно
доказывало справедливость пребывания его в лечебнице, поскольку невозможно
искренне следовать определенной идее, не воплощая ее всей своей жизнью.
Исписанные им листки вместе с оставшейся чистой бумагой он добровольно
сдал медсестре, подчеркивая тем самым полную готовность к выздоровлению, в
которое она и ее начальство все еще верили. Больной тоже в него верил,
разумно считая эту веру обязательной частью своего бреда, и отличался от
персонала только лишь тем, что начал готовился к выздоровлению еще в
отрочестве.
Много лет кряду он посвятил поискам этого баснословного состояния, просто
и доходчиво описанного во многих книгах, упорствовал, предпринимая
отчаянные и даже не без риска для жизни попытки, скользя, как ему
представлялось, по лезвию бритвы, но всегда, когда чудилось, что путь
пройден почти до конца и совсем скоро откроются, сияя великолепием, новое
знание и новый мир, он обнаруживал себя у самого начала, на дне глубокого
ущелья, из которого однажды твердо положил себе выбраться. Иногда больной
видел один и тот же, из года в год повторяющийся сон: круглую комнату со
множеством дверей и себя посредине этой комнаты. Какая-то дверь вела к
цели, остальные - в никуда, поэтому нужно было пробовать и пробовать, но
всякий раз за открытой дверью оказывался неизменный длинный и сырой
коридор, извилистый и темный, со множеством тупиков и ответвлений. Этими
коридорами больной уныло блуждал до самого утра, ни на йоту не приближаясь
к сердцевине лабиринта.
Однажды, исследуя смысл своего сновидения, больной вдруг понял, что
ничего другого за этими дверями нет и быть не может, что истинный смысл
игры, которую ведут многие люди, подобные ему, как раз и состоит в том,
чтобы странствовать пустыми коридорами, озаряя себе дорогу слабым
фонариком надежды. Более того, никакого лабиринта с его сердцевиной также
нет, поскольку в его существовании отсутствует смысла: существуй смысл,
зачем понадобился бы лабиринт?..
Впрочем, теперь эти сложные рассуждения лишь забавляли больного подобно
тому, как забавляют наемного убийцу воспоминания о его детских играх в
казаки-разбойники. Вся прежняя жизнь, наполненная множеством важных
событий и откровений, внезапно рассыпалась, как картинка-puzzle,