"Александр Каменецкий. Река" - читать интересную книгу автора

самое: острые верхушки сосен на далеком холме за рекой. Он встал,
собранный и свежий, как будто давно готовился пробудиться именно этим
утром, именно в этой палате, замер на мгновение, прислушавшись, но
лечебница еще спала; аккуратно заправил постель, которая так и не стала
его смертным ложем, мысленно попрощался со знакомыми до последней трещины
четырьмя белыми стенами, немногочисленными своими вещами, в которых больше
не было никакой нужды, приоткрыл дверь и выскользнул наружу, незамеченный.
У крыльца лечебницы стояло прохладное, юное и свежее утро нового дня,
струясь туманной пастелью, будто едва-едва, за несколько мгновений до
рассвета, был сотворен весь мир, и вот он, еще не застывший, не принявший
окончательной формы, со следами руки Творца, дожидается первого гостя и
жителя, ради которого и возник из пустоты, готовый вложить в его пальцы
хрустящее и спелое, покрытое росой драгоценное яблоко. Больной сделал
бесконечно глубокий вдох, словно в его груди открылась новая полость,
только и ожидавшая своего часа, утер неожиданно брызнувшие слезы рукавом
застиранного халата и бросился к реке. Он спешил, чувствуя, что
отведенного ему времени очень мало, вот-вот все вокруг, словно лужа
осенним заморозком, схватится объективной реальностью, превратившись в
плоский белый экран заштатного кинотеатра, на который безумный киномеханик
проецирует нехитрые сюжеты своего ежедневного бреда.
Он подбежал, наконец, к реке, сбросил с себя больничные тряпки и встал на
берегу обнаженным, как Адам. Здесь, у последней черты, заканчивались его
поиски, заканчивалась вся прежняя жизнь, посвященная, как бы то ни было,
великой цели, ради одной которой и стоило жить, теперь достаточно было
просто переплыть на другой берег, пересечь выгон, улыбаясь добрым коровам,
которые уже давно ждали его здесь, призывно крича вечерами, затем войти
под высокие своды соснового бора, там, на холме, и все свершится само
собой. Эта картина проступила в воображении больного так ясно и
несомненно, что он, не мешкая больше ни секунды, прыгнул в реку и поплыл.
Его длинное худое тело скользило в волнах, не встречая сопротивления, как
будто река только того и ждала, чтобы поскорее перенести одинокого и почти
отчаявшегося странника к его мечте. Она смывала с него слой за слоем маски
и позы, которые накрепко прирасли к коже, она растворяла защитную
раскраску, в которой уже не было нужды, она исцеляла навсегда, освобождая
тело и дух перед окончательным свершением.
Совсем скоро больной ступил на другой берег - другим человеком, без имени
и судьбы, белоснежным и чистым, как бодхисаттва. Оступаясь и падая, раня
себе колени, но не замечая боли, он торопливо вскарабкался на косогор,
ощутил под ногами росную густую траву и увидел коров, которые дружно, все
как одна, повернули к нему морды и громко замычали. Вот и я, сказал им
мысленно больной, я пришел, наконец, мне осталось совсем немного...
- Пацаны, гля: псих из дурки сбежал! - зазвучал вдруг над лугом высокий и
звонкий мальчишеский голос.
- Голый! - удивленно донеслось в ответ с другой стороны.
- Эй, псих, ты чего здесь делаешь? - маленький кудрявый мальчик, босой, с
длинным истертым бичом в руке опасливо вышел из середины стада. - Ты
буйный?
- Нет, - тихо ответил ему больной, отступая назад, - я не буйный... Я уже
выздоровел.
- А-ха-ха! - за спиной больного кто-то залился звонким смехом. -