"Александр Каменецкий. Табуретка" - читать интересную книгу автора

путешественником, попавшим в чужеземные края. Я сделал множество
разнообразных наблюдений, но все они, увы, сводились к тому, что человек -
опасное, скверное и совершенно лишее в природе создание; быть человеком и
жить среди людей - невыносимая мука. Окончилось все (пожалуй, и детство в
том числе) одним праздничным днем, который я не забуду никогда.

Итак, это была табуретка. Простая, белая, четырехногая, как обычно, и на
редкость шаткая. Этот ее недостаток взрослым не был столь заметен, по
крайней мере, никому не докучал, но для меня табуретка была одним из
непременных атрибутов особого сорта истязания. Еще маленьким я пришел к
окончательному выводу, что подобная идея могла прийти в голову только
взрослым, да и то требовала немалой изощренности.
Всего в году 365 дней. Из них следует вычесть Новый год, 7 ноября, 1 мая,
дни рождения родителей. Остается 360 более или менее счастливых дней, над
которыми, все же, грозно нависает неотвратимый призрак табуретки.
Поскольку, как назло, все праздники аккуратно распределены по сезонам, то
ни одно из времен года не проходит без непременной, обязательной,
неизбежной пытки, поэтому время для для меня беспощадно разделяли эти
верстовые столбы.
Приготовления обычно начинались за два-три дня до одного из упомянутых
праздников. Мама доставала толстую книгу с туманным и труднопроизносимым
названием "Хрестоматия" и ласково усаживала меня на диван. Я уже
поднабрался опыта и отточил интуицию настолько, что мог с точностью до
минуты предсказать тот злосчастный миг, когда мама, загадочно улыбаясь,
произнесет: "Сынок, сейчас мы с тобой кое-что сделаем". Она долго листала
книгу и находила, наконец, самое длинное, скучное и скверное
стихотворение, потому что стихи, которые нравились мне, были обычно
короткими и веселыми. В сценарии пытки все рассчитано до мелочей, и
процедура еще ни разу не нарушалась. Мама говорит примерно следующее: "Нам
с тобой нужно выучить вот этот стишок". "Совсем это не похоже на стишок, -
обычно возмущаюсь я про себя, - потому что стихотворения не должны быть
такими глупыми, и гадкими, и длинными". Затем мама читает вслух и говорит:
"Запоминай". После этого мама уходит, чтобы оставить меня наедине с
книгой. По правилам, мне нельзя выходить из комнаты, покуда не будет
выучена хотя бы треть. Поскольку до самой экзекуции еще далеко, и можно
выиграть немного времени, я справляюсь с заданием довольно быстро. Мама
проверяет и отпускает меня до вечера, чтобы перед сном проверить еще раз.
Выигранное время следовало растянуть как можно дольше. Я совершенно
избегал игр, потому что за игрой вемя летит незаметно, и уж точно никогда
не спал. Самое лучшее - это медленно ходить по большой квартире,
внимательно разглядывать и трогать некоторые вещи. Желательно ни с кем не
разговаривать. Глядя на меня в эти минуты, мама считала, что я занят
заучиванием "стишка", и не приставала с расспросами. Очень важно ходить по
одному и тому же маршруту: так скучнее, а скука растягивает время.
Несколько раз я пробовал было сидеть неподвижно перед высокими напольными
часами и наблюдать за движением стрелок, но однажды незаметно уснул, а
спать в моем положении было недопустимой роскошью. Также очень важно
избегать нарушения устоявшихся правил, потому что можно нарваться на
какие-нибудь неприятности, а так все уже ко всему привыкли, да и мне
спокойнее. Рассказав вечером заученное, я ложился спать с одной и той же