"У каждого своя правда" - читать интересную книгу автора (Рипун Олег Олегович)

Глава 2

«»…Он с трудом перебрался через каменный завал. Да, дорога трудная. Ноги протянешь, прежде чем доберешься до этих краев. А еще найти его надо. Вроде на западе отсюда живет, по-крайней мере, воевода именно так сказал.

… Пещера подавляла своими размерами. Бронислав чувствовал себя мошкой, по недомыслию залетевшей в избу великана. До свода даже из самого мощного лука не достать, от стены до стены можно на коне скакать. Впереди заворочалась огромная тень. Бронислав ахнул от неожиданности, попятился, когда увидел хозяина пещеры. Не врали, рассказывая про него. Даже велеты по плечо будут. И как только его земля носит?

– С чем пожаловал, человече? – звук едва не сбил с ног.

– Я… я это, самое – Бронислав потерял дар речи.

– Ты не бойся. Если с добром пришел, то ничего тебе не сделаю. Выкладывай все: как жил, что замыслил. Я тебя послушаю, пойму, что ты из себя представляешь…

Долгий рассказ подошел к концу. Бронислав робко взглянул в глаза собеседника: ну, какой приговор? Тот долго молчал, наконец, прогудел:

– Вижу, добрый ты человек, зла в тебе нет. Готов я с тобой поделиться своей силой. Употреби ее во благо, очищай землю от зла. Только знай, что если хоть раз сотворишь поступок негодный, уйдет от тебя мой дар, весь, без остатка. Да еще и часть твоей силы прихватит, в уплату. Согласен ли ты на такое, не пугает цена?

… Бронислав легко перепрыгивал с валуна на валун, сила распирала его, пьянила не хуже браги. Позади остался и трудный переход через Святые горы, и огромная пещера Святогора. Интересно, сколько еще человек получили этот дар, эту дивную силу? Щедр Святогор, делится с добрыми людьми своей мощью, вот только труден путь к нему, не каждому удается его пройти…"» //World of way, игра//

Оруний, город Эрит.

У меня было своеобразное воспитание. Я с детства знал, что такое хорошо и что такое плохо. Не понаслышке, а так сказать, по собственному горькому опыту. И сейчас я благодарен своему богу за то, что он позволил мне сделать тогда выбор.

Выбрать идеал хорошего и идеал плохого оказалось не слишком трудно. Я тогда был пятилетним мальчиком, ребенком среди взрослых. И не я виноват, что деятельность плохая давала мне больше шансов на жизнь и силы для выживания. Что просто не могла дать деятельность праведная. Уже сейчас, будучи священником Дома Добра, я оглядываюсь назад. И вижу себя тем обычным воришкой, который из года в год совершал зло. Мелкое и не очень. Я выцарапывал для себя крохи жизни. И существовал. Ни вера, ни надежда не были моими тогдашними спутницами. Я просто знал, что завтра мне нечего будет есть. И воровал.

Я не жалею о том, ЧТО совершал в прошлом. Это было МОЕ прошлое. Как у некоторых семья, любовь родителей. Я каялся об этом и продолжаю каяться своему Антонию, богу Добра. И он простил в тот первый раз, когда я одухотворенный идеей, пришел в Дом Добра. И прощает меня до сих пор. А я все равно каюсь… И показываю пример другим. Да, я был плохим. Но это была моя жизнь, пусть плохая и неправедная, но МОЯ ЖИЗНЬ. Святой Антоний учит нас, что «все, что ты ни делаешь, не случайно». Именно этими святыми словами Антоний искупил мои злодеяния. Позже я понял, что, не сделав в пятилетнем возрасте тот выбор между плохим и хорошим, я бы так и не стал послушником Добра. Что эта «темная» частичка моей жизни была началом моей «светлой» жизни, лишь связующим звеном между мной – человеком и мной – священником Добра. И сейчас я горжусь тем, что стал последователем святых слов Антония, что мои уста произносят сказанные Им святые слова, что я могу сеять Добро в том мирке, где до недавнего времени сам лично сеял плохие поступки.

Первые мои шаги в злодеяния характеризовались тем, что я взрослел в неспокойный период моего города, да и государства в целом. А мои воспитатели, то есть родители, не смогли меня защитить. Ни от чего, даже от самих себя. Видя, как мой отец и моя мать проводят день и ночь напролет в своем жилище, не заботясь, не говоря уже о пятилетнем сыне, даже о своем собственном ближайшем будущем. Вот тогда я и выбрал свой путь – путь плохих деяний.

Сразу вам скажу, что я не испытывал каких-либо обязательств перед своими родителями, ни моральных, ни материальных. Когда я понял, что они не способны обеспечить себя едой, я ушел.

Но первые несколько дней после своего выбора я приходил домой. Брал с собой «добычу», все то, что на тот момент мне удавалось своровать. Еда, кое-что из вещей и материальных ценностей, деньги… Они заметили, что у меня появились средства для существования. И именно в этот момент показали мне, что они не настоящие родители. Они не ругали меня за то, что я украл, и вообще, сделал что-то плохое. А наоборот, накинулись на меня и отобрали все, что я тогда имел. Я встретил со смешком их неуверенный приказ о повторении содеянного мною. Именно это стало последней каплей. Я был пятилетним мальчишкой, ушедшим на улицу, и я был зол.

До сих пор помню их горящие глаза и трясущиеся руки, когда они держали мои «трофеи» после первого злодеяния. Их алчные глаза, и не менее алчные руки, я запомнил на всю жизнь. И вспоминал их в те моменты, когда совершал плохие поступки. Всегда. Даже когда, прости святой Антоний, убивал. Мои каждодневные покаяния так и не помогли стереть с памяти эти воспоминания. А как я хочу их забыть…

Я видел, как мои родители целыми днями напролет сидят дома, им не хочется даже выйти на улицу и поискать работу. Воистину они безлики тени. Они медленно подыхали в своей конуре. Поэтому их мне и не было жаль.

Я ушел от них, так и не ощутив родительской заботы. Я жил одиночкой, выживал лишь с помощью краж чужого имущества. Мне было трудно все время, и могу признаться, что иногда я убивал. Лишал кого-то жизни, и тем самым продлевал свою жизнь. Сейчас уже я не могу точно вспомнить, сколько человеческих душ я загубил. Но в тот переломный день я попросил Антония дать прощение моей душе и душам загубленных мною людей. И Антоний, воистину святой бог Добра, простил мне. За это и за многое другое я благодарю его и по сей день.

Вот так я и жил сиротой в своем городе, ни разу не покинувши его пределы. Слава моему богу, что мне так и не довелось покинуть Эрит. Я содрогаюсь от одной только мысли, что мог приносить зло и в других городах, не только в моем родном Эрите. И я благодарю Антония. И благодарю сам Эрит, за то, что он так и не выпустил в мир такого плохого человека, каким был я.

Мои плохие деяния закончились в пасмурный летний вечер. Тот день стал для меня переломным. С того дня я стал послушником Дома Добра. И я премного благодарен Алацее за то, что она направила меня на путь истинный. Именно устами Алацеи, ни разу не упомянувшими Антония и его веру, были произнесены слова, направившие меня на правильную жизнь. Жизнь с верой в сердце. Жизнь с моим богом, святым Антонием. Именно благодаря деяниям Алацеи я изменился.

Воспоминания… Мои последние беспокойные часы жизни… Приближалась ночь. Я бродил по улицам Эрита в поиске поживы. Не то что я совсем уж изголодался, но знаете, за одиннадцать лет воровства, я свыкся с той мыслью, что как бы тебе ни было сейчас хорошо, всегда думай о будущем. Благодаря этому принципу у меня всегда была еда и кров над головой. Я всегда жил будущим днем, и это мне помогало выжить.

Я проходил между двумя старыми, но ухоженными домами. В доме с права от меня одно окно оказалось открытым. Свет не горел, и я решил залезть в этот дом, дабы чем-нибудь «поживиться». И вот я уже очутился в комнате. Эта была спальня. Спальня, как в последствии я узнал, Алацеи. Я прошелся по комнате, выбрал кое-какие ценные вещи: статуэтку, медальончик, настольные часы. Я взял и еще что-то, точно не помню, и уже собрался уходить. Но в комнате внезапно зажегся свет, и я увидел стоящую на пороге женщину. Она внимательно смотрела на меня. Я на нее. На миг у меня возникла мысль убить ее. Но тут же исчезла. Я не мог понять, что тогда произошло со мной. Я стоял, потупив взор. Ждал приговора.

Молчание затягивалось. Я уж было собрался что-то сказать, как женщина спокойным тихим голосом произнесла:

– Я пойду накрывать на стол. Ванная – две комнаты левее от этой. Свою одежду можешь оставить там, я ее выстираю. А пока оденешь что-нибудь поновее, я тебе принесу.

Я не знал, что в этот момент сделать. Первый раз в жизни я так сильно растерялся. В итоге, неуклюже положив на кровать взятые вещи, я все-таки пошел в ванную.

Я купался долго и со вкусом. Еще бы! Никогда еще я не мылся в ванной, где все светилось от блеска и чистоты. Именно чистота вокруг мне доставляла большее удовольствие, чем само купание. Именно чистоты не было у меня, и ее мне не хватало. Я наслаждался.

Спустя некоторое время в дверь постучались, и хозяйка дома сказала, что оставляет возле порога кое-какие вещи. Я поблагодарил ее. И благодарил ее на протяжении всего ужина. Я рассказал ей о себе. Она слушала меня, слушала как заботливая мать извинения провинившегося, но горячо любимого и единственного ребенка. В эти самые счастливые для меня минуты, минуты покаяния, я познал родительскую теплоту и ласку. Этого мне не хватало всю жизнь – настоящей родительской опеки. Я возвратился в детство, стал тем маленьким мальчиком пяти лет от роду. И был просто счастлив…

На следующий день ближе к вечеру я снова пришел в дом Алацеи. Но уже полностью распрощавшимся со своим прошлым. Еще днем я приходил в Дом Добра и покаялся во всех своих прегрешениях. Здесь я был еще более откровенен, чем в разговоре с Алацеей. Я каялся святому Антонию, я излил на него всю свою боль и горечь. И он принял меня. Простил и принял. Я стал служить в Доме Добра. И уже в одежде послушника с подарками для Алацеи, хозяйки дома, что меня накормила и изменила. Я пришел…

…С тех пор как я познакомился с Алацеей, прошло несколько лет. Я, не прекращая ни на минуту, служил верой и правдой святому Антонию. И этим я смог заслужить одобрение самого бога Добра. Он вознаградил меня за мои самопожертвования, за мою любовь к нему, за свет, который я от его имени несу в человечество. Немного ранее умерла старушка Алацея, которая в последние годы своей жизни обрела смысл существования. То есть меня, меня как своего родного сына. Во времена смуты и вспышек войны Алацея потеряла всех своих близких: мужа и двоих сыновей. И жила в одиночестве до тех пор, пока я не залез в ее дом. Тогда, стоя на пороге, она не испугалась меня. Нет. Видно, ей сам святой Антоний шепнул, что надо сделать. И я верю, что так и было. Алацеи необходимо было кому-либо подарить свою заботу, а мне очень не хватало родительской ласки, хотя я никому бы в этом не сознался, даже самому себе. Материнские и сыновьи чувства взыграли главную роль, и одержали победу над всем остальным. Именно с этого момента моей жизни я узнал, что есть любовь настоящих родителей. И я не долго думал, как отблагодарить за этот дар Судьбу. Я познал Добро, и я хотел дарить это благо всем и каждому. Святой Антоний принял меня. И теперь, спустя годы, он меня вознаградил за верную службу. Я стал управляющим одного маленького Дома Добра на окраине Эрита. Для меня это была высшая награда, которую мог придумать только Антоний…

Это случилось ближе к вечеру. Я просматривал молитвенные записи прихожан. Многие из них просили обретения веры и силы, чтобы жить. Также здоровья и благополучия себе и близким. Некоторые – каялись.

Впрочем, все было как обычно. Но мое внимание привлекла одна записка, где аккуратным и красивым почерком было написано следующее: «Отец Оруний, дому, расположенному по этому адресу, необходимо Добро. Буду очень благодарен, ежели сие знаменательное событие произойдет сегодня же. Мы все верим в Добро». Записка без подписи. В принципе ничего странного. Как и многие другие. Я даже не стал узнавать, кто в том доме проживает. А если б узнал, то не так был бы шокирован при встрече.

Через час я закрыл Дом Добра и направился по указанному адресу, неся с собой святое слово божье.

Вот, я нашел улицу. Вскоре отыскал и дом. Подошел к входной двери и позвонил. Никто не ответил мне. Я позвонил еще раз, потом уже постучал. Никого. Странно. Чуть позже я обратил внимание на маленький клочок бумаги, торчащий в щели двери. Взяв его, я прочитал: «Здесь не заперто. Я буду ждать вас на втором этаже за первой дверью рядом с лестницей. Идите прямо туда. Вера в Добро несокрушима!». Я пожал плечами и попытался открыть дверь. Она и вправду была открыта. Я вошел в дом. Прошелся по гостиной. Мой взгляд был направлен в сторону лестницы. Я никогда не рассматривал обстановку в помещении будучи уже священником Дома Добра. Может быть даже из-за того, что боялся пробудить в себе зло. Я шел, не озираясь, прямо к лестнице…

Мартин, Цитадель Магий.

Мартин очнулся от удивленного восклицания Арханиуса.

– Неужели не интересно? Возникает ощущение, что ты каждый день посещаешь такого рода соревнования, и они тебе уже по горло наскучили. Мы здесь сидим от силы минут двадцать, а большую часть этого времени ты спишь. Что такое? Я то думал, что тебе понравится, а ты…

– Нет, просто… Просто я устал – потирая глаза и потягиваясь, проговорил Мартин – Слишком много новой информации за один день и я… не выдержал…

– Ну, ладно – смягчился Великий Маг – не буду тогда тебя больше мучить. Действительно, я как-то забылся… Все-таки это твой первый день у нас. Эх, пойдем, покажу тебе твои комнаты – с этими словами мастер-маг Арханиус встал и направился к выходу. Мартин последовал за ним.

«Дорога домой», как Мартин мысленно ее окрестил, не запомнилась ему вообще. Он шел, опустив голову. Со стороны казалось, что он интересовался мастерски выполненной кладкой напольных плит. Но нет. Взгляд его был пустым, а мысли… мысли попрятались в самых темных закоулках его головы. Мартину нравилось такое состояние. Он шел и ни о чем не думал. И ничего не боялся. Просто шел.

Вскоре Арханиус остановился. Мартин поднял взгляд и осмотрелся. Они находились в очередном, ничем не отличающемся от других, коридоре. И дверей здесь было тоже много. Скорей всего это и есть один из жилых коридоров, где расположены комнаты учеников Цитадели. Единственное что Мартина настораживало, так это полное отсутствие живых существ. Да и мертвых здесь тоже не наблюдалось.

– Э-э… мастер-маг, а почему здесь никого нет? – все-таки Мартин решил разобраться в этом интригующем вопросе, то есть в полном отсутствии кого-либо.

– Не удивляйся ты так – хмыкнул Великий Маг – в отличие от некоторых – Арханиус ткнул пальцем на своего ученика – другие учатся.

– А, ну да. А я и не сообразил…

– Это плохо, Мартин. Настоящий маг должен хорошо соображать.

– Но я то не настоящий маг – Мартин улыбнулся – так что ко мне это пока не относится. Арханиус тоже улыбнулся:

– Ладно. А теперь, давай зайдем.

И открыв дверь, Великий Маг шагнул внутрь и пригласительно махнул рукой Мартину, мол, заходи, чего стоишь на пороге? Мартин, войдя и едва взглянувши на комнату, усмехнулся:

– Хороший гостиничный номер. «Номер-люкс – специально для вас!» Если я и вправду буду тут жить, мастер-маг, то этой комнате больше не видать такой чистоты.

– Чего же – возразил Арханиус – учись магии, и тебе будет под силу, даже пальцем не шевеля, убираться в комнате. Так что, не все так пессимистично.

– Ну да, ну да… – задумчиво произнес Мартин, одновременно сосредоточенно рассматривая мебель и все то, что содержит в себе приличное жилое помещение. Ничего магического или сверхъестественного он так и не увидел. Кровать, два шкафа для книг с Мартина ростом. Один забитый до отказа книгами, другой пустой. Стол, заставленный часами и всевозможными канцелярскими предметами. Рядом со столом стул с высокой спинкой. Потом еще один шкаф, но уже для вещей. Также кресло очень похожее на Арханиусовы из его кабинета. Стоит отметить, что помимо входной здесь были еще две двери. Об этом и о наличии пустого книжного шкафа Мартин в первую очередь спросил у Арханиуса. И тот незамедлительно дал ответ:

– Пустой книжный шкаф – это один из пунктов плана обучения. Каждый уважающий себя маг соберет за свою жизнь очень много литературы, напишет свои книги, ну или какие-нибудь дневники, рукописи. Вот для этого в каждую комнату и поставлен вот такой вот пустой шкаф – в качестве предусмотрительных целей. Чтобы потом на это не тратить силы и время. И поверь мне, и у тебя уже через несколько лет не то, что этот шкаф, но еще целых два таких же заполнится книгами. Мы ценим книги. Потому что они дают нам знание. И ты поймешь это, проходя обучение у нас.

Ну, а что касается большого количества дверей как для этой небольшой комнатки, так тут все очень просто. Одна дверь, та, которая справа от тебя, ведет в ванную комнату и туалет, но, а вторая… – Арханиус загадочно посмотрел на своего ученика – Вторая дверь ведет сюда…

Великий Маг зная, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, подошел к той самой второй, находящейся как раз напротив входной, двери и открыл ее. Мартин поспешил заглянуть туда. Пустая небольшая комнатка, размером не превосходящая соседнюю «жилую», полностью покрытая тем самым серым материалом, который Мартин уже видел в коридорах и других комнатах.

– Это твоя тренировочная комната. Здесь ты будешь отрабатывать заклинания. Предупреждаю тебя, в соседней комнате нет такого поглотителя магического потока, как здесь. Так что будь добр, прежде чем что-либо сотворить в жилой комнате, потренируйся здесь. Хорошо? (Мартин кивнул в знак согласия, а Арханиус продолжил). Исходя из Правил Цитадели Магий, в этой комнате оборудован датчик. Если тебе станет худо, если не сможешь совладать со своим заклинанием, просто пошли сигнал – мысленный импульс. Датчик его обязательно перехватит и передаст в пункт дежурных магов. Тогда кто-нибудь придет к тебе на помощь. Это официальная версия присутствия этого датчика. Неофициальная версия, которую знают Великие Маги и круг приближенных, заключается в том, что эти датчики… это я тебе так говорю, Мартин, по секрету… Они фиксируют всплески магической энергии. Ни больше, ни меньше. Хотя когда ученики остаются наедине со своими проблемами, эти магические устройства могут выкачать часть лишней энергии, предотвращая тем самым какие-либо экстраординарные последствия.

Поверь, Мартин, маги просто обязаны в любом случае рассчитывать только на себя и на свои силы. Это одно из неписаных правил обучения новых Великих Магов. Согласен, это жестоко, но необходимо. Так что, практикуясь в этой комнате, соблюдай повышенную осторожность. Ты меня понял?

– Куда уж тут не понять. Понял я. Буду максимально осторожным. Как… как не знаю кто. – Мартин улыбнулся и постарался всем своим видом показать свою сообразительность и послушание к предупреждениям и заботе Великого Мага.

Они еще некоторое время постояли, рассматривая тренировочную комнату и думая каждый о своем. Потом Великий Маг, взглянув на свои часы, стал прощаться со своим учеником:

– Ну, а теперь я пойду. Завтра – Арханиус вновь посмотрел на часы – в десять за тобой зайдут. А сейчас можешь отдыхать. Есть ты не хочешь. Но на всякий случай, в одной полке стола лежит несколько пачек печенья. Это если ты захочешь кушать до утра.

Спать еще, я думаю, рановато. Так что, если захочешь, то можешь почитать вот эту книжечку – с этими словами Великий Маг подошел к книжному шкафу и взял с полки средней толщины книжку.

– Возьми. В этой книжке – краткое описание всей жизни Цитадели Магий. Читается довольно таки легко, так что начинающий маг без посторонней помощи сможет разобраться в ее содержании. Ее ты прочитаешь первой. Так сказать в ознакомительных целях. Вопросы по этому поводу у тебя возникли?

– Да, есть один. А что потом делать? Ну, то есть, когда я эту книгу прочитаю?

– Не волнуйся. Ведь ты находишься в Цитадели Магий. Поэтому над следующей книгой загорится красная метка, что по логике будет означать – именно эта книга рекомендуется для дальнейшего прочтения. На начальном этапе своего обучения, безоговорочно читай все то, что рекомендует составленная нами программа обучения учеников. Потом уже, когда сможешь осознавать больше знаний о магии, действуй в более произвольном порядке. Хотя можешь и дальше продолжать следить за меткой. В принципе и так, и так твое развитие как ученика мага не пострадает. Главное читать.

– Понятно…

– Если на сегодня у тебя ко мне вопросов больше нет, тогда я пошел – Арханиус направился к выходу, но на пороге резко остановился:

– И еще. Сон и явь для тебя сейчас не различимы. Продолжая верить в сон, Мартин, не забывай на краю сознания сохранять мысль о реальности как таковой. И в таком случае все будет хорошо…

Арханиус закрыл за собой дверь. А Мартин, приоткрыв рот, продолжал стоять на одном месте. «Похоже, все ЭТО не сон – думал он – слишком… естественно все происходит. Как будто, так и должно было быть… Да и странные эти дежа вю. Не был я же здесь раньше? Но почему возникает чувство, что уже был… Может, что-то вроде реинкарнации? Какой-нибудь бог, оберегая меня, ищет мой самый лучший вариант течения жизни… Но, это же просто смешно. Такого не может быть! Нет! Ну а все-таки, что мне делать? Сон ли то, что со мной сейчас происходит, или не сон? Попробовать пожить по их правилам?.. Или… Что же делать?..» И тут в голову Мартина пришла самая простая и самая выполнимая мысль на данный момент: «Сходить в туалет». И немедленно пошел ее выполнять…

В своих размышлениях Мартин коснулся очень опасной и очень интригующей темы. И это хорошо, что он высмеял свои догадки. В ином случае, для меня это бы означало преждевременные «головняки». Хотя и эти проблемы я так и так собирался решить, но несколько позднее. Но да ладно, речь не о том. Уже сейчас он как никогда ранее был близок от разгадки тайны бытия. Тайны, которая касается как меня и подобных мне существ, так и его вместе с вами, дорогие мои читатели. А так, есть еще время пожить спокойно. Впрочем, ждать уже осталось недолго. Скоро все случится…

Сходив в туалет, и попутно до мелочей рассмотрев ванную комнату, Мартин решил заняться тщательным осмотром и жилой комнаты. Еще там, в ванной, Мартин понял всю прелесть такого рода обыска. Мало того, что ему просто по-человечески интересно, что здесь и где находится, так и думать о своем неопределенном будущем и о еще более непонятном настоящем не приходится. При этом мысли плывут медленно, плавно. Такое иногда случалось с ним во время нечастых уборок собственной квартиры. Мартином овладевал ступор. Принося приятное чувство покоя…

Шкаф для вещей оказался не совсем пустой. В нем уже были кем-то оставлены несколько комплектов одежды ученика. Мартин решил развернуть один сверток. В руках у него оказался этакий зимний плащ с капюшоном, но по весу он был легким. Да и материал, из которого он изготовлен, был какой-то необычный. Юноша попробовал его расстегнуть, но, держа в одной руке ученический костюм, другой одновременно расстегивая, у него ничего не получилось. Сообразив положить плащ на кровать, он повторил попытку. Применив всю свою изобретательность, вскоре ему это удалось. «Не должно же так трудно расстегиваться. И вроде змейка не поломанная, почему же тогда она «заедает»? Явно есть другой способ, попроще!» – думал Мартин, борясь с непослушной змейкой.

Но вот он уже распахнул полы плаща и удивлялся. С внутренней стороны, неизвестно как (а, скорее всего, магически), к плащу были прикреплены штаны и кофта из того же материала. Кстати, забыл упомянуть, что все это великолепие было темно-синего цвета. Налюбовавшись будущим своим костюмом, Мартин застегнул и аккуратно сложил сверток, по крайней мере, постарался так сделать. Но, не имея надлежащей практики (по опрятному складыванию одежды) у него это не получилось. Поэтому после нескольких безуспешных попыток Мартин плюнул на это «гиблое» дело и пошел смотреть книги.

Книг было около сотни, может и больше. И причем были разные: как и по размеру, так и по объему. Мартин взял наугад большую красную книженцию, обрамленную деревянными пластинами. Подержал ее немного в руках, гладя ладонью обложку. Потом все-таки решился открыть. И сразу же разочарованно выдохнул. Язык, на котором была написана книга, он не знал. Он положил ее на место. И взял книжку, которую посоветовал ему Арханиус. «Интересно – подумал Мартин – а эта книга тоже написана так непонятно. Но вроде он говорил, что книга доступна для таких новичков, как я. Но все же…»

Мартин открыл ее на первой странице. Все-таки он сможет ее прочитать! Мартин почему-то этому несказанно обрадовался. Почему? Неизвестно. Ведь Арханиус не дурак давать новому ученику литературу на неродном для Мартина языке. Так что радость нашего героя несколько удивляет. Но мы не будем акцентировать на этом свое внимание.

Позабыв все на свете, Мартин читал. Так и не исчезнувшая с детства любовь к чтению, сейчас возникла у него с новой силой. Могу даже сказать, что именно к таким претендентам в ученики, у которых есть любовь к чтению, имели предпочтение почти все Великие Маги Цитадели. Так как считали, что таких учеников легче заставить учится. В чем-то они, конечно, правы. Но я не стану критиковать их методы подбора учеников.

Спустя час непрерывного чтения Мартин узнал много чего интересного об истории существования Великих Магов, их магии, Соревнованиях, которые они устраивали. Также ознакомился с наилегчайшими заклинаниями различных видов Магий. Он даже ради интереса пошел в тренировочную комнату и попытался сотворить хоть одно заклинание. Но не удивился и не расстроился, что у него ничего не получилось.

Мартин собрался спать, когда часы уже показывали два часа ночи. Конечно, вряд ли в этой Цитадели время текло так же, как и в его мире. Но Мартин не сомневался, что часы показывали то время, с которым он привык жить.

Он лег, но долгое время не мог заснуть. Голова просто кипела от избытка новой информации. Мартин не знал, сколько времени прошло, прежде чем, наконец, кое-как успокоившись, он уснул.

В небольшой комнате за квадратным столом сидели три Великих Мага. Двое мужчин и одна женщина. Первый мужчина был седовласым, но не стариком. Смуглая кожа его лица не имела морщин. Тело выглядело молодо. Лишь напрочь седые волосы могли хоть как-то сказать о возрасте их владельца. Сочетание среднего роста и атлетического телосложения делало его заметной фигурой в любом обществе, в каком бы он ни находился. Даже не смотря на его возраст и могущество.

Второй мужчина надел на себя иллюзию маленького полного человечишки с большими круглыми очками. Его пухлые руки покоились на поверхности стола, а не менее пухлые пальцы без заметной дрожи перебирали костяные четки. Всем своим видом он хотел казаться окружающим нерешительным, взволнованным и нервным существом. Даже такой на первый взгляд простой элемент как четки, являлся необходимым атрибутом созданного им образа. Но сидящие рядом с ним Великие Маги не «велись» на этот образ. Они уже давно знали этого мага и сейчас терпеливо ждали, когда тот закончит ломать комедию.

Глядя же на женщину, можно сказать, что она красива. И фигурой, и лицом. Но, как говорится, первый взгляд иногда бывает обманчив. Ее орлиный нос и цепкие, острые глаза «портили» все первоначальное представление о ней. Она отличается глубокими познаниями и невероятной сообразительностью, не только среди других женщин, но и среди мужчин. Не даром она одна из старейшин Великих Магов. Несколько минут они провели в молчании. Наконец, седовласый проговорил:

– Что там с Гороном? Его сегодня ждать?

– Нет – ответила женщина – Он сейчас занят проведением самостоятельных экспериментов. Но просил передать, какое бы мы не приняли решение, он его поддержит. Конечно же, в мерах разумного.

– Ну, а ничего идиотского мы бы тут и не решили – улыбнулся седовласый – Хорошо. Тогда… Что вы думаете об изменениях в нашей ситуации?

– Ничего. Мое мнение остается прежним. Быть в стороне и только наблюдать. Ни в коем случае нельзя сейчас вмешиваться. Для общего интереса хватит и того, что Цэпций уже вмешался. И будет продолжать в том же духе вплоть до самого начала Соревнования. Я так решил – высказался пухлый Великий Маг.

– Хорошо. Меера? А ты что думаешь? – седовласый обратился к женщине.

– Полностью поддерживаю Кора. Ситуацию пока отдадим в руки Цэпция и Арханиуса. Пускай они сейчас сами между собой разбираются. Ну а потом, перед Соревнованием, и мы можем внести свою лепту. Это мое мнение – пожала в конце своей речи плечами Меера.

– Так. Я думал, что у нас сегодня развяжется дискуссия. А получилось полное взаимопонимание. Это хорошо. Я поддерживаю вас. Горон в связи со своим отсутствием и переданным согласием, тоже поддерживает это решение. Тогда можем быть свободны!

– Фриган, подожди! – обратился Кор к седовласому – Есть еще один вопрос, который меня беспокоит. Мне кажется, что этот мальчишка Цэпция, Массимом которого звать, попытается урвать себе кусок побольше. Хоть действовать будет и не наперекор планам своего учителя, но все же… То положение и статус, что он сейчас имеет с тем, что он может отвоевать в недалеком будущем, сравнить нельзя. Мне понятны его амбиции. Но именно это и беспокоит меня. Влиять не будем?

– Да, Кор. Я согласен с тобой, амбиции у этого мальчишки просто-таки огромные. Но опять же… Я думаю, пусть Цэпций сам разбирается с ним. Ведь он не дураком был, когда пригрел такого подающего надежды ученика. Я с полной уверенностью скажу, что Цэпций держит под контролем Массимо. И то, что этот ученик, теперь уже Маг, немного пошалит, законного наследника Лавренция не смущает. Так что, Кор, будь покоен. Все под контролем. Но, а если Массимо и вправду что-то натворит, на то есть мы. В общем, всему свое время – седовласый Фриган поднялся из-за стола – Но, а теперь займемся своими делами. До встречи, коллеги.

– До встречи.

Кор и Меера тоже встали. И вслед за Фриганом вышли из небольшого кабинета, который по счастливой случайности некоторое время назад стал их штаб-квартирой для переговоров.

– Намон, Глиас – произнес Великий Маг – в ближайшее время нам предстоит хорошо потрудиться.

– Да, мастер-маг – одновременно сказали два ученика, похожие друг на друга как две капли воды.

– А сейчас уже пора. Пора собрать первую «партию» претендентов. И выбрать наиболее подходящих. Вы уже ознакомились со списком?

– Да – снова одновременно проговорили клоны. Намонглиас поморщился, словно от зубной боли. Ему не нравилось, когда его «дети» синхронно говорили или делали что-либо. Великому Магу казалось, что этим они выдадут свою истинную сущность. Мания преследования уже давно не покидала ум Намонглиаса. Он почему-то боялся разоблачения.

– Тогда приглашайте этих учеников на мой факультатив. Объясните им, что да как. Только ни в коем случае не упоминайте про наш эксперимент. Думаю, они не откажутся провести дополнительное занятие… Все, идите. Чтобы все ученики с первого списка присутствовали на сегодняшнем дополнительном занятии. Понятно?

Сыновья Намонглиаса лишь кивнули и, ничего не говоря, вышли из кабинета своего отца…

– …Таким образом, мы и осуществляем призыв живых существ увеличенного размера. На этом у меня все. Надеюсь, еще встретимся. Санни, дорогой, задержись на пару секунд. Я хочу с тобой поговорить. С глазу на глаз…

– Хорошо, мастер-маг – проговорил Санни и сел за парту, ожидая ухода всех остальных учеников. Он не видел ничего странного в том, что Великому Магу надо с ним поговорить. А зря. Если бы он знал, что сейчас произойдет, то никогда бы не доверился б ни одному мастеру-магу, ни при каких условиях. Все-таки жизнь в Цитадели еще не всех научила осторожности. Но так сказать, «выживает сильнейший». И Великие Маги всегда придерживаются этого правила, отсеивая среди своего круга и круга учеников слабых особей. Вот поэтому любой младший Великий Маг боится и уважает более старшего Великого Мага. Ибо не знает, на что способен его старший собрат. И именно поэтому младшие если и осмеливаются «бить», то только наверняка.

Тем временем Намонглиас разочаровано подводил итог первой своей попытки отбора живого материала для эксперимента: «Жаль, очень жаль. Но у них всех нет такого потенциала, который бы мне подошел. Один этот Санни. Да и то. Вряд ли когда-нибудь сможет развиться во что-либо могущественное. Придется изменить диапазон поиска. Окончательное сканирование, проведенное тридцатью минутами ранее, дало отрицательные результаты. Что ж, тем слаще будет победа, достающаяся таким тяжким трудом…»

– Санни, ты знаешь, у тебя есть потенциал в Магии Жизни – проговорил Намонглиас, как только закрылась дверь за последним ушедшим учеником – Я могу помочь тебе развиться побыстрее. У меня есть несколько определенных методик, как раз для таких вот как у тебя случаев…

Великий Маг продолжал говорить всякую ерунду этому ученику, одновременно при этом проделывая необходимые операции по взятии материала для клонирования…

«Вот и последняя стадия – думал в это время Намонглиас – черпаем магический поток. Опа. Помещаем его в специальный резервуар, чтоб не рассеялся. Теперь берем образец ауры. Вот так… Что?! Что такое? Из-за чего пошло все не так?..»

Как только Великий Маг Намонглиас «прикоснулся» до ауры подопытного ученика, та начала растворятся. А с ней вместе и магический поток… И жизненные силы ученика… Санни растаял буквально за пару секунд…

Мгновения спустя в кабинете в проходе между парт уже лежало мумифицированное тело ученика…

Намонглиас поддался панике. Все, по его мнению, было проделано правильно. Но, тем не менее, он только что убил Санни. А это очень плохо. Если он и дальше будет убивать магов, чтобы создать из них клонов, то другие заметят. Надо срочно что-то придумывать…

Внезапно приоткрылась дверь, и в кабинет заглянул Намон. Или Глиас. Без проверки ауры их не разберешь. Великий Маг, сначала попытавшийся судорожно «спрятать» тело, облегченно выпустил воздух из легких. Да, нервишки-то пошаливают…

– Заходите. Оба. Надо обсудить данный инцидент – пробурчал Намонглиас. Его сыновья послушно вошли в кабинет и сели за парту, лишь на секунду задержавшись возле тела Санни. И вопросительно уставились на Великого Мага.

– Что-то пошло не так – Намонглиас сейчас больше говорил сам с собой, чем со своими сыновьями – я с ним делал такие же процедуры, какие проделывал и в прошлый раз с самим собой. Но тогда у меня все получилось. А сейчас… Где я совершил ошибку?..

Намон и Глиас лишь пожали плечами. Они-то особо и не вникали в суть эксперимента своего родителя. Поэтому не могли даже сказать чего-нибудь определенного, не то, что посоветовать дельное.

Тем временем, Великий Маг, размышляя, потихоньку начинал успокаиваться. И здраво мыслить. Что сразу дало свои результаты.

– Чей он был ученик? – вот теперь Намонглиас был деловит до неузнаваемости. Теперь ему уже не казалась смерть этого ученика такой проблематичной.

– Рокавича, Великого Мага Рокавича – ответил своему мастеру-магу Намон.

– Это хорошо… – Намонглиас задумался. Затем спустя небольшую паузу все же продолжил говорить – у него сейчас большая группа учеников на попечении. Быстро не заметит исчезновение одного из них. Хотя…

Вот тут-то голову Великого Мага и посетила просто-таки гениальная мысль…

– Хотя… Ребят, кто из вас хочет выполнить одно домашнее задание? – глаза Намонглиаса загорелись азартом.

– Мы оба готовы выполнить любое ваше задание. Выбирайте сами – за двоих ответил Глиас.

– Ладно, Глиас, мальчик мой, подойди ко мне – и когда один из его учеников приблизился, Великий Маг продолжил – тебе предстоит пожить жизнью этого бедного Санни. Я на тебя сейчас наложу иллюзию. Благо твоя аура и магический поток податлив до перемен. Негоже будет оставлять все дело так. Если Рокавич будет искать, то ученики из моего первого списка претендентов могут подтвердить, что я оставлял у себя Санни. Поэтому… да, я все правильно делаю. Надо исправлять ситуацию. Итак, Глиас, приготовься. Сейчас тебе предстоит преобразоваться в скончавшегося ученика Рокавича. Заодно и память Санни вложу тебе – пригодиться она, это уж точно… Через небольшую паузу Намонглиас натужено произнес:

– Глиас, ты присядь. Что-то у меня не получается снять копию с его памяти… ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ! ЧТО ЗА ДЕНЬ СЕГОДНЯ?! – Великого Мага на миг ослепила бесконтрольная ярость. Он со злости швырнул ближайшую парту в стену.

– Почему я не могу «взять» память у этого ученика? – продолжил Намонглиас, успокаиваясь и с некоторой растерянностью осматривая обломки того, что раньше было партой – придется планы немного поменять… Да, другого выхода нет… Значит так, Глиас, сделаем вот что…

– Дицасив, давай встретимся. Я хочу с тобой поговорить.

– Да, Фриган. Ты меня опередил. Я тоже хочу посоветоваться.

– Как всегда? На нашем месте?

– Да. Через три часа…

…Дицасив, не друг, но товарищ, сидел в тени виноградника. Беседка, сплошь обвитая этим растением, хорошо защищала усталых путников от жары, которая здесь была почти круглогодично. Поэтому Великие Маги любили это место: кругом непередаваемое знойное лето, а здесь, в беседке, вечерняя прохлада и тишина. Лишь иногда тишину нарушал вялый шепот листьев винограда. Но как бы пугаясь присутствия двух Великих Магов, мгновенно замолкал.

Мир, где беседка являлась местом встречи двух старых знакомых, давно уже стал не пригоден для чего-либо серьезного. Примитивная цивилизация существ и жара – вот что осталось от некогда мира-кладезя ценных ресурсов. Которыми, не гнушаясь, пользовались все четыре команды Великих Магов. Но звездное время этого мира ушло. И теперь, из молодых Великих Магов вряд ли кто-то знает об этом мире. Остались вот такие вот старожилы, как Фриган и Дицасив, помнящие былое величие мира Локус…

– …Я приготовил своим несколько «сюрпризов». Посмотрим, как они справятся с этими проблемами. Но знаешь, Фриган… мне этого уже мало. Уже не так интересно. Да и идеи исчерпываются… – признался своему товарищу Дицасив. Этот Великий Маг имел плотное телосложение, но никто не смел назвать его толстяком. И дело было не в том, что Дицасив действительно имел «лишний вес». Просто еще не находилось такого смельчака, который открыто бы выступил против главы команды Гнева Магий. С момента исчезновения Бадансия, первого главы Гнева, идентификатор власти побывал в руках у очень многих Великих Магов. Но с тех пор как Дицасив победил прошлого владельца «значка», больше не появлялось претендентов на пост главы этой команды Великих Магов. Конечно, это по большому счету дело рук интриг самого Дицасива…

– Ну… в Гневе можно много чего еще придумать. Ты рано ставишь крест на этом. Да и твоей изобретательности хватит еще и не на одну команду… – попытался утешить своего товарища Фриган. Но он достаточно хорошо знал своего собеседника. И когда глава Гнева Магий вот так говорил, а, по сути, просто жаловался, то, несомненно, так оно и было на самом деле.

– Спасибо, конечно, за комплимент. Но я чувствую неудовлетворенность. Мне уже не хватает эмоций. Как раньше… – Дицасив устало вздохнул, вспоминая прошлую свою чересчур уж активную деятельность. Еще задолго до того дня, когда у него в руках оказался идентификатор, Дицасив бурно вмешивался в жизнь Гнева Магий. Тогда участвовали и «страдали» в его интригах все: и Великие Маги, и ученики. Чуть позднее ему это все наскучило. Он не хотел больше оставаться за кулисами всех перипетий Гнева. И поэтому Дицасив сверг тогдашнего главного в их команде и сам сел на этот почетный «трон». В Гневе начались большие перемены, порою непонятные даже самому Дицасиву. Он менял внутри командные правила, переделывал программу набора и обучения учеников. В общем, жил совсем уж нескучной жизнью. Но вот сейчас, спустя столько лет, Дицасив понял, что ему и этого стало мало. Поэтому он захотел встретиться с Фриганом. Ибо его мудрый знакомый сам горазд на всякие шутки и интриги. И именно поэтому Дицасив сидит сейчас в беседке для того, чтобы просить у него совета и поддержки.

– И готов поспорить, у тебя уже есть идеи, как получить те самые эмоции? – глаза Фригана загорелись. Он не раз участвовал в интригах Дицасива. И постоянно получал непередаваемое удовольствие от сотрудничества с этим Великим Магом. По сути, они из-за этого и поддерживали хорошие отношения между собой. Так как их симбиоз был воистину продуктивен.

– Есть… ты прав, Фриган. Знаешь, что я хочу? – Дицасив улыбнулся и с небольшим вызовом посмотрел на собеседника. Мол, сможешь ли ты разгадать ход моих мыслей, товарищ?

– Нет, еще не знаю. Выкладывай Дицасив, не томи мое любопытство – Фриган сразу же отказался от затеи «попробуй угадать». Ибо знал, что так может продлиться очень долго. Нынешний глава Гнева Магий очень любил такого рода шутки.

– Я хочу, Фриган, послать группу Великих Магов и учеников в мир, где развита магия. Только не наша, а какая-нибудь другая. И представь, две цивилизации. Друг против друга. Достойные соперники… что скажешь?

– Интересно. Ты хочешь послать всю команду или определенное количество наших магов? – Фриган ухватился за брошенную Дицасивом идею и решил тут же ее развить.

– Не знаю. Все зависит от того мира. Надо же сделать так, чтобы силы были равны… – задумчиво ответил глава Гнева Магий. Он еще толком все не продумал. И сейчас был вполне удобный момент как раз это сделать. Благо Фриган сразу понял, что к чему.

– Да. Так ты еще не знаешь, в какой именно мир? – с каждой секундой Великого Мага из Цитадели все больше охватывало волнение от предвкушения весьма интересных событий. Благодаря вот таким вот эмоциям, азарту, Великие Маги и жили. Любой из них рано или поздно осознавал, что просто так существовать получается все тяжелее и тяжелее. И поэтому каждый, в меру своих способностей и возможностей, начинает предаваться различным интригам. Играя при этом судьбами не только обычных существ, но и магов.

– Нет. Но это дело поправимое – простодушно ответил Дицасив.

– Гнев Магий? – Фриган задал вопрос с первого взгляда непонятный никому, но собеседник понял, что имел в виду его товарищ из Цитадели.

– И не только. Понимаешь, если будут присутствовать маги только одной команды, то не так будет интересно. Я вот думаю еще и за твою Цитадель. Все-таки между этими командами нешуточное соперничество. А тут еще и общий противник…

– Согласен – Фриган расслаблено откинулся на спинку лавочки. И уже, будучи в такой позе продолжил – Но, Дицасив, давай это устроим чуть позднее. У нас сейчас и без того довольно интересная ситуация складывается. Давай уже после Соревнования.

– Хорошо. Я пока не спешу. Слышал, Арханиус не собирается добровольно отдавать идентификатор? – все, дела решили, теперь можно и посплетничать. Дицасив последовал примеру Фригана: расслабился. В руках у Великого Мага появилась сигара, и он ее неспешно закурил.

– Да. Сейчас взял себе еще одного ученика. Готов поспорить, он еще что-то замышляет – Фриган тоже закурил, но у него были папиросы, сделанные собственноручно из листьев редкого табака…

Великие Маги курили, каждый размышляя о своем. Никто не хотел нарушать тишину. Им было приятно сейчас просто сидеть. Все дела подождут – редко у них выпадала такая минутка тишины и покоя. И поэтому они постарались ее оттянуть чуть подольше. Но вскоре Дицасив вновь заговорил:

– Главное, чтоб не додумался Клементу пригласить. Тогда у вас совсем интересно станет – глава Гнева Магий попытался выразить своими словами опасение по поводу возможного вмешательства бывшего ученика Арханиуса. Фриган это понял и успокоил своего собеседника, намекая при этом, что данный вопрос под контролем.

– Во-во. Я тоже об этом думал. Но мне кажется, сам Клемента не захочет вмешиваться…

– Не знаю, не знаю… – Дицасив, поджав губы, задумался. Потом все же спустя небольшую паузу продолжил – Все-таки, у вас на данный момент самая пикантная ситуация из всех команд. Хотел бы я сейчас жить в Цитадели Магий. Такой сюжет закручивается!

– Ну тебя! Хочешь сказать в Гневе сейчас все спокойно? Я-то тебя знаю. Там никогда не будет тишины – шутя, пригрозил пальцем Фриган.

– Не будет – Дицасив согласно кивнул – уж я стараюсь… Фриган улыбнулся:

– А я не хотел бы сейчас жить в Гневе. Кто знает, чем там все может обернуться? Если раньше в твоей команде было более или менее спокойно. То за время, что ты успел натворить благодаря своим интригам, жизнь в Гневе Магий стала просто невыносимой…

– Хм… Ну я же стараюсь… – улыбался в ответ Дицасив.

– Вот поэтому я и не хочу с тобой портить отношения. А то ты еще так настараешься, что мне всю оставшуюся жизнь придется это расхлебывать… Дослушав Фригана, Дицасив откровенно рассмеялся.

– Это уж точно. Что есть, то есть – немного успокоившись, но еще продолжая улыбаться, глава Гнева Магий ответил любезностью на любезность – В ответ скажу, что я тоже не хочу портить с тобой отношения. Зная тебя и будучи твоим возможным противником, я себе не завидую. Мне придется ой как не сладко воевать с тобой. Для меня ты очень неудобный противник…

Теперь оба Великих Мага смеялись, позабыв обо всем на свете, словно маленькие беззаботные дети.

– А как там другие команды? – отсмеявшись, Фриган продолжил разговор.

– В Университете и Конклаве тоже хватает своих примочек. Я не сомневаюсь, что и ваши и наши агенты «варят» там «кашу». Как, впрочем, их агенты у нас.

– Все-таки интересно мы живем. Знаем, что вокруг нас есть шпионы других команд, но продолжаем интриговать и хитрить. Порою даже ставя при этом в невыгодное положение, как чужих агентов, так и своих магов. И что самое главное, в повседневной жизни мы с ними водим светские беседы, вместе следим за развитием молодого поколения, тренируем их и совершенствуемся сами. И так сказать, живем «душа в душу», не забывая при этом строить друг другу козни…

– Да… такая у нас веселая жизнь…

Великие Маги замолчали, вспоминая свои интриги. За всю свою очень долгую жизнь они успели сделать много того, что сейчас просто приятно вспомнить. Всякие розыгрыши, манипуляции учениками и, что лучше, другими Великими Магами. Посещение различных миров, вмешательство в их развитие. Перечислять все те увлечения, которые не давали заскучать этим Великим Магам на протяжении их жизни, бессмысленно. Да и это не так уж и надо. Просто очень повезет тому, кто выслушает все откровения этих двух Великих Магов. Если, конечно, и Фриган, и Дицасив, захотят рассказывать о своей интересной жизни.

Великие Маги, поговорив еще некоторое время о пустяках, вскоре распрощались и отправились каждый своей дорогой.

– «Рокавич… Рокавич! Только спокойно… – произнес по мысленной связи Намонглиас – Рокавич, ты знаешь, что я в твоем ученике, Санни, нашел способности к Магии Жизни?..

– И что? Как он себя показал? – Рокавич не выражал ни капли эмоции. «Как будто его и вправду не касалась судьба одного из его учеников. Может, действительно не волнует? Поди, у него еще около полутора десятка их имеется. Тогда и не надо было затевать весь этот `сыр-бор'»– пронеслось в мыслях у Намонглиаса.

– Так вот… Я взял на себя смелость предложить ему дополнительно позаниматься… И, в общем, сейчас он в бессознательном состоянии… Неправильно воспроизвел заклинание… Это еще хорошо, что я вовремя успел перехватить и нейтрализировать большую часть отдачи. Но Санни все-таки досталось – Намонглиас постарался не выказать свое облегчение. Иногда ему тяжело давалась ложь. Особенно в такие нервные, ответственные моменты жизни.

– Ладно, сейчас я за ним приду…» – и Рокавич оборвал связь.

«Что-то чересчур он спокойно на происшествие отреагировал. Неужели его не беспокоит жизнь ученика, своего ученика?! Мне кажется, что что-то тут не так. Но вот что? Ладно, все это пустые вопросы. Надо сейчас быть предельно сосредоточенным. А то неизвестно, что может вытворить этот Рокавич»…

Как видим, Намонглиас очень подозрительно отнесся к реакции Рокавича. И поэтому решил, как говориться, «держать ухо востро», при этом постоянно выискивая в действиях Рокавича подтверждения своих опасений. Так Намонглиас себя и настроил. Будучи немного небрежней, может Намонглиас и не развил бы в своем сознании параноидальный аспект. А так, ища тайный умысел Рокавича, Намонглиас, как невероятно это звучит, его находил. Так как, я думаю, вы знаете, что «кто ищет, тот всегда найдет». Здесь тоже применимо это выражение. Но вот действительно ли Рокавич что-то замышлял, этот вопрос остается открытым…

С того момента, как Намонглиас сообщил мастеру-магу Санни о «несчастном инциденте», прошло от силы минут пятнадцать. Именно через этот промежуток времени Рокавич пришел за своим учеником.

– Вот он лежит… Мм, я попытался сейчас просканировать состояние его здоровья – все жизненные показатели в норме – обернулся к только что зашедшему Рокавичу Намонглиас – все нормально, но только одно не могу понять. То ли это обычный сон, то ли летаргический…

– Ладно, там разберемся… – как-то неопределенно проговорил Рокавич и, больше ничего не произнеся, забрал бесчувственное тело ученика и скрылся за дверью.

«Нет! Тут явно не все так просто – Намонглиас начинал нервничать – что это он слишком уж флегматично все воспринял… Как так можно? Да и посмотрел он на меня сейчас как-то… необычно. С недоверием и со смесью любопытства и понимания… Что ли… Вообще ничего не могу понять. Что же мне делать?» Намонглиас ходил по кабинету взад-вперед, заложив за спину руки и думая. Ему сейчас просто необходимо будет выдумать и просчитать правдоподобную «смерть» для Санни. То есть, как заменить спящего Глиаса телом уже мертвого ученика Рокавича.