"Альбер Камю. Шведские речи" - читать интересную книгу автора

долгий свободный поиск, пока они поддаются соблазну комфорта развлечений
или конформизма, игре в искусство ради искусства или проповедям реализма,
им грозят нигилизм и творческое бесплодие. Признать это - значит признать,
что возрождение искусства зависит сегодня от нашего мужества и воли и
ясного видения.
Да, возрождение это зависит от всех нас. И от нас зависит, чтобы Запад
воспитал своих анти-Александров, которым предстоит вновь завязать гордиев
узел цивилизации, разрубленный варварским мечом.
Для этого мы должны безоговорочно принять на себя весь риск и все
трудности свободы. Речь не о том, чтобы знать, удастся ли нам, стремясь к
справедливости, сохранить свободу. Речь идет о понимании того факта, что,
не обладая свободой, мы не создадим ничего, зато разом лишимся и будущей
справедливости, и прежней красоты. Одна лишь свобода избавляет людей от
разобщенности и рабства; она, и только она, воодушевляет миллионы одиноких
сердец.
И искусство, как свободная сущность, которую я попытался определить,
объединяет там, где тирания сеет рознь. Так что же удивительного в том,
что оно - враг всем видам угнетения? Что удивительного, что именно
художники и интеллектуалы становятся первыми жертвами современных
тиранических режимов - и правых и левых? Тиранам ведь отлично известно,
что произведение искусства таит в себе мощный освободительный заряд,
который представляется тайной лишь тем, кто не верует в свободу. Каждое
великое творение обогащает и возвышает облик человека - вот и весь его
секрет. И никаким концлагерям, никаким тюремным решеткам не уничтожить это
потрясающее свидетельство человеческого достоинства. И лгут те, кто
утверждает, будто можно временно отменить старую культуру, пока будет
подготавливаться новая. Нельзя запретить человеку непрерывно говорить о
своем величии и ничтожестве, как нельзя запретить ему дышать. Не
существует культуры без наследия прошлого, и мы не можем и не должны
ничего отвергать из нашей, западной культуры. Каковы бы ни были творения
будущего, они всетаки будут нести в себе ту же тайну - тайну мужества и
свободы, взращенную отвагой тысяч художников всех времен и народов.
Поистине, когда современная тирания доказывает нам, что художник, даже
замкнувшийся в своем ремесле, все же враг общества, она совершенно права.
Но этим утверждением она еще и воздает почести человеческой личности,
которую ничто до сих пор не смогло раздавить и уничтожить.
Мой вывод будет прост. Он состоит в том, чтобы среди шума и ярости
нашей истории сказать: "Возрадуемся!" И в самом деле, возрадуемся тому,
что оказались свидетелями кончины лживой и изнеженной Европы, тому, что
судьба столкнула нас с жестокими истинами. Возрадуемся, как положено
обыкновенным людям, тому, что долгое наваждение наконец рассеялось, и мы
явственно видим, что нам угрожает. И возрадуемся, как положено художникам,
тому, что вырвались из трясины сна разума, из глухоты и слепоты, что
обрели силу противостоять нищете и горю, тюрьмам и крови. Если при виде
всего этого мы сумеем сохранить память о прожитых днях и людских лицах,
если, напротив, созерцая красоту мира, мы не позабудем об униженных,-
тогда, и только тогда, западное искусство мало-помалу вновь обретет свою
царственную мощь. Конечно, в истории немного было художников,
столкнувшихся с такими серьезными проблемами, как мы. Но именно оттого,
что в наше время слова и фразы, даже самые немудреные, оплачиваются ценою