"Александр Каневский. Впереди разведка шла " - читать интересную книгу автора

Мы спешили к берегам малоизвестной речки Мышкова, чтобы поставить
заслон гитлеровцам, наступавшим со стороны Котельниково. Без преувеличения
можно сказать, что этот марш гвардейцев был первым боевым подвигом.
...Шли по балкам и низинам, заметенным сугробами по грудь. Жгучий мороз
да степной ветер дубили лица до черноты. На ходу терли стынущие носы и щеки
рашпильным сукном рукавиц.
И вдруг мороз сменился слякотью оттепелей. Промокшие валенки к вечеру
насквозь промерзали, деревенели. Многие обмораживались.
Пехоту обгоняли танки, щедро расплескивая гусеницами серую крахмалистую
кашицу. Чумазые, как черти, танкисты, по пояс высунувшись из люков-колодцев,
подначивали нас:
- Пятки подбери, мотошомпольная!
На многих машинах четко обозначалась надпись: "Латвияс стрелниекс" -
"Латышский стрелок".
Тягачи тащили на прицепе гаубицы, виляющие "соро-капятки". Натужно выли
перегретыми моторами грузовики с боеприпасами, то и дело буксуя. И тогда
бойцы взвалили на спины тяжелые, как могильные плиты, снарядные ящики...
Тылы еле-еле поспевали за передовыми частями.
Положение ухудшилось еще и тем, что шли мы по местности, только что
оставленной противником. Отступая, немцы дотла сожгли населенные пункты, все
разграбили, разрушили. Лишь закопченные печные трубы торчали над пожарищами,
как надгробья, с гиком носилось потревоженное воронье. Обгоревшие бревна еще
продолжали куриться синеватым дымом, разнося вокруг кислый запах угарного
газа. От редких садов остались только щербатые пни, среди них - белые, как
мел, скелеты лошадей. Всюду валялись коробки от мин, неразорвавшиеся фугасы,
обрывки танковых гусениц, седла из эрзац-кожи... В уцелевших домах без крыш,
окон и дверей - кучи пустых консервных банок, бутылки из-под шнапса,
открытки с видами Дрездена, Берлина...
Объявлен привал, но - ни присесть, ни прилечь. Перевели дух, вытерли
лбы и слезящиеся от мороза и ветра глаза, хлебнули из котелков немудреное
солдатское варево - и снова вперед по тающим снежным сугробам...
А со стороны Мышковой катилась тугая волна канонады. Там передовые
части нашей армии держали оборону против трех танковых дивизий врага. Даже
видавшие виды бойцы и командиры надолго запомнили чудовищную круговерть
небывало яростных схваток, где по завьюженной долине реки гулял огненный
смерч, перемещаясь с берега на берег, оставляя за собой горы развороченной
земли вперемешку с окровавленным снегом...
Прибыли на хутор Зеты.
Среди равнинной местности он как бы спрятался в пологой балке. И здесь
всюду полусожженные пустые хаты, заброшенные клуни под соломенными шапками,
белый покров, исполосованный гусеничными траками и колесами машин.
Потом целые сутки шли танки, "катюши", тягачи с пушками, машины с
боеприпасами, санитарные фургоны... Причем двигались в разных направлениях.
Все выглядело хаотичным, неуправляемым...
Мы пока сосредоточились в балке Неклинская, где перед бригадой
поставили задачу в любой момент быть готовыми выступить в район Васильевки и
отразить возможные атаки противника. Разведка велась, в основном, способом
наблюдения.
Тогда я впервые увидел пленных немцев. В мышиного цвета шинелях, обутые
в подобие обуви, в основном из тряпья и газет, они едва волочили ноги.