"Артур Кангин. Изгнание бесов из скульптора Зосимова" - читать интересную книгу автора

- Ах, пропасть! - разгневался дедушка. - Так изыди, сатана, сам в
пропасть.
И тотчас чертенок буравчиком ввинтился в одну из дремавших в навозе
свинок, и та, обуянная бесом, что было сил понеслась к пропасти. (А надо
вам сказать, что дом матери Зосимова располагался как раз на краю
довольно-таки огромной и живописной пропасти, иначе говоря, на краю
обрыва). Свинка на мгновение замерла у земляного разлома, а потом с
прощальным визгом кинулась в бездну.
- Вот так-то, - удовлетворенно потер руки дедушка.
Избавившись от зеленого чертенка Зосимов, почувствовал облегчение,
правда, весьма незначительное.
- От одного беса избавились, а сколько же их еще там? - вопросил дедушка.
- В чем же ты так грешен, сынок? Что ты успел натворить за свою еще
довольно-таки короткую жизнь?
И Зосимов вспомнил ярко, как от вспышки магния, всю свою простую и такую
ужасную жизнь.
- Я скульптор-монументалист, дедушка, - сказал он.
- Поясни, - потребовал старик.
- Я высекаю из гранита, дедушка!
- Кого, сын мой?
- Я высекаю обнаженных девиц женского пола...
- И?..
- Я высекаю банкиров.
- В полный рост?
- Выше... Много выше...
- То есть?! - нахмурил лохматые брови старик.
- Пуговица на красном пальто одного банкира достигла трех метром в
диаметре.
- Свят-свят, - открестился старец.
- А еще я высекаю бюсты братвы. Этими бюстами сейчас густо засеяны
погосты нашей некогда необъятной Родины.
- А братва - это кто? Матросы?
- Если бы, - поник головой Зосимов. - Это душегубы, дедушка!
- Ах, ты! - гневно изумился мудрый старик и опять ловко выхватил из
котомки свою заветную дубинку и что было силы огрел Зосимова по поникшей
головушке.
И тотчас из Зосимова выпрыгнул угольно-черный черт средних размеров.
- Сгинь, сатана, - заорал дедушка.
И черт вихрем вкрутился в мирно разгуливавшего за забором бычка. А бычок,
уже под властью беса, дико взмахнул хвостом, ринулся к обрыву и с печальным
мычанием канул в нем.
Не прошло и часа, как в пропасть попрыгали все коровы, кролики, три
десятка особоноских пестрых кур, толстые индюки и, конечно, нутрии, т.е.
южноамериканские водяные крысы, мех которых вполне годится для изготовления
теплых зимних шапок. Теперь уже Зосимов почувствовал значительное
облегчение. Однако неокончательное, видимо еще много бесов сидело в нем.
Старик тяжело дышал от усталости, дубинка его надломилась.
Волосы же на голове скульптора Зосимова сбились клоками, а лоб слегка
посинел. И тут появилась сама матушка Зосимова, Анфиса Федоровна.
Она появилась и взмахнула руками.