"Марша Кэнхем. Безоглядная страсть " - читать интересную книгу автора

его мощного тела. Пальцы Энни мертвой хваткой вцепились в мускулистые плечи
мужа, ноги скрестились на его талии. Наслаждение, казалось, накрывало ее
снова и снова; Энни уже успела забыть, что за несколько минут до того
чувствовала себя совершенно обессиленной - неутомимое тело мужа, казалось,
подпитывало ее все новой и новой энергией. Наконец он взорвался внутри ее и,
сделав словно по инерции еще несколько движений, медленно, неохотно покинул
ее.
Энни нашла в себе силы открыть глаза. Их все еще сплетенные тела
отражались, многократно повторяясь в анфиладе зеркал, и это пьянило ее еще
больше, чем десять бутылок вина... Медленными, рассеянными движениями Энни
ласкала взмокшую спину мужа. Раньше Ангус, как правило, не потел во время
любовной битвы, как и не отпускал плоских шуточек, словно тринадцатилетний
подросток.
- Извини, - неожиданно прошептал он.
- За что? - удивилась она.
- Ты устала, а я не даю тебе спать...
- Все прекрасно, - блаженно зажмурилась она, - но теперь, с твоего
позволения, я бы заснула.
- Отнести тебя на кровать?
- Угу... - уже почти засыпая, пробормотала Энни. Ангус легко подхватил
ее на руки. Энни и не заметила, как очутилась на кровати. Она уже спала.

Глава 4

Энни проснулась в кромешной темноте, и лишь через минуту после
пробуждения поняла, что находится не в своей спальне, а на огромной кровати
Ангуса под задернутым пологом. За окном завывал ветер, в стекло стучал снег,
но Энни чувствовала себя тепло и уютно, словно в коконе. Ангуса рядом не
было, но, судя по еще хранившей его тепло простыне, покинул он ее совсем
недавно.
Энни всегда удивляло, как мало времени муж тратит на сон, - даже если
ему предстоит долгий, напряженный день. Сама-то она любила понежиться в
постели подольше... Ангус же обычно уже бывал на ногах, когда самый ранний
из слуг еще только продирал глаза. Очень часто Энни, проснувшись,
обнаруживала мужа за рабочим столом читающим книгу или просматривающим свою
корреспонденцию. Ангус объяснял свои ранние подъемы привычкой, выработанной
еще во Франции: чтобы все успеть, ему приходилось отрывать ото сна часа
два-три.
Энни никак не могла понять, какой интерес вставать до рассвета и
трястись миль двадцать в экипаже, чтобы поглазеть на солдатские учения в
какой-нибудь дальней крепости, не говоря уже о том, чтобы всю ночь торчать
на балу у какого-нибудь русского посланника. Разве можно сравнить это с
удовольствием скакать на лошади - то во весь дух, то медленно, любуясь
живописными пейзажами родного края, - или пробежаться босиком по влажной
росистой траве? Есть ли вообще на свете удовольствие, которое может
сравниться с этим?
"Есть", - улыбнулась про себя Энни, вспоминая подробности вчерашней
ночи и краснея, сама не зная почему. Давно, очень давно она не просыпалась
так - уткнувшись носом в подушки, пахнущие сандаловым маслом, которым Ангус
обычно умащал волосы, еще одна привычка, приобретенная во Франции. Ангус не