"Элейн Каннингем. Крылья ворона " - читать интересную книгу автора

Зофия поспешно убрала руку из сумы и легонько поплевала на пальцы,
потом трижды, сжимая кулак, резко отряхнула руку. Другие Колдуньи никак не
отреагировали на этот небольшой ритуал. Для рашеми такие вещи были столь же
привычными, как детский смех или зимняя простуда.
Однако совершенный обряд не смог рассеять неясных опасений Зофии. Глаза
ее обратились туда, где собирались берсерки Черного Медведя верхом на
выносливых угольно-черных лошадках. Возглавлял их Марион, фирра селения
Дерновия, сам похожий на медведя, такой же черный, косматый и свирепый, как
и его полудикий боевой конь.
Сердце старой Колдуньи согрела волна гордости. Хоть она и была отлор
среди Колдуний рашемена, всякий раз, когда она думала о том, чем послужила
этой земле, мысли ее обращались к Мариону, ее единственному сыну. Как быстро
вращается колесо судьбы, как скоро мальчики становятся воинами! Ее ребенок -
уже седеющий ветеран, и рядом с ним едет его собственный сын, Фиодор,
который, хоть ему нет еще и двадцати, уже четыре зимы сражается среди
берсерков Рашемена.
Томительное предчувствие беды еще усилилось. Зофии за последние годы не
раз доводилось слышать о Фиодоре. Сначала о подвигах юного берсерка
рассказывали с удовольствием, к которому вскоре стало примешиваться нечто
вроде благоговения. В последних же нескольких историях, дошедших до ушей
Зофии, звучала некая опасливость, чувство, которое рашеми испытывают крайне
редко, и уж тем более не спешат в нем признаваться.
Глаза ее не отрываясь смотрели на внука, когда начал нарастать далекий
гул, похожий на рокот боевых барабанов. Берсерки запели свою песнь, призывая
боевую ярость. Песнь эта обретала силу и мощь, а вместе с ней - и люди,
которые пели ее. Лица их налились кровью, темные волосы встали дыбом над
свирепыми лицами, словно взлохмаченные внезапным ветром. Иллюзия,
создаваемая магической боевой яростью, коснулась даже лошадей, которые вдруг
обрели размеры и крепость рыцарских коней в бронированных доспехах.
Хуронг высоко вскинул руку, сдерживая рвущуюся в бой волну. Зофия знала
его стратегию: когда начнется атака, Колдуньи своими волшебными кнутами
должны будут отсечь передние отряды врага от следующих сзади, отрезать им
путь к отступлению, ссадить их с коней и вынудить биться на земле Рашемена
пешими.
Губы Зофии скривились в угрюмой усмешке. Скоро захватчики узнают, что
эта земля - сама лучшая своя защитница.
Вот показался враг, и Колдунья перестала улыбаться. Впереди, перед
конниками Тушана, катился большой отряд пеших воинов.
Странно, что их так много. Туйганцы и их кони почти так же неразделимы,
как две половинки кентавра. И хотя выросшим в тундре лошадкам недоставало
ярости рашемаарских скакунов, это были смышленые и преданные существа,
остающиеся со своими седоками до самой смерти.
И внезапно Зофии открылась правда.
- Дирнецкиты, - тихо произнесла она, взглянув на стоящих рядом
Колдуний. - Туйган ведет против нас лишенных души.
Две женщины побледнели. На этой земле зомби встречались редко, и их
очень боялись. Колдуньи торопливо начали соответствующее песнопение. Зофия
присоединилась к ним, обращаясь к духам, что обитали в ручьях, и деревьях, и
скалах этой зачарованной долины. Слив свои голоса в один, они просили духов
покинуть ненадолго свои дома, вселиться в тела мертвых врагов и сделать их