"Элейн Каннингем. Эльфийская песнь ("Арфисты" #8) " - читать интересную книгу автора

музыку, а все барды будут петь только ею написанные песни. Мысль о том, что
ее баллады заставят трепетать серебряные струны Арфистов, наполняла
радостью сердце колдуньи.
Иссохшие пальцы нащупали знак Арфиста на плече, заветный когда-то
знак, который она продолжала носить, несмотря ни на что, долгие годы.
Колдунья сорвала его с платья и крепко сжала в ладони, словно хотела
запечатлеть мельчайшие черточки талисмана арфы и луны на своей коже.
Вздохнув, она обернулась к небольшой жаровне, мерцающей посреди
комнаты, приблизилась к огню вплотную и бросила брошь Арфиста в ковш. В
полном молчании наблюдала она за тем, как серебряный значок превратился в
бесформенную кляксу.
Еще одно действо предстояло совершить при подготовке этого
могущественного заклятия: прошедшие годы лишили ее голос мелодичности, и ей
снова предстояло научиться петь. Остатки фамильного состояния ушли на
приобретение снадобья, способного вернуть былую красоту голосу и телу.
Женщина достала флакон из рукава и подошла к высокому зеркалу. Закрыв
глаза, она прошептала необходимое заклинание и выпила содержимое флакона
одним глотком. Зелье горячим ручейком обожгло внутренности и словно
расплавило груз прожитых лет, исторгнув из груди болезненный стон. Чтобы не
упасть, колдунья схватилась обеими руками за раму зеркала, а как только
рассеялся красный туман перед глазами, с изумлением взглянула на свое
отражение.
Зеркало отражало женщину средних лет. Худощавый когда-то стан
округлился и приобрел черты зрелой женственности. Блестящие огненно-рыжие
волосы, воплощавшие в юности одновременно пламя и шелк, стали каштановыми,
с проблеском серебряной седины. Вот только старые, уставшие глаза полностью
восстановили яркий голубой блеск, которые ее давние возлюбленные сравнивали
с сиянием сапфиров.
Через минуту колдунья вынуждена была признать, что и сама не сделала
бы лучшего выбора. Прекрасная молодая женщина, чья красота сравнима с
красотой бриллиантов и сапфиров, привлекает слишком много внимания, зато
никто не помнит ее такой, какой она стала теперь. Оставалось последнее и
самое важное: испытать действие снадобья на голос. Женщина сделала глубокий
вдох и пропела строфу из эльфийской элегии. Звуки полились совершенно
свободно, певуче и в полном согласии с мелодией. Серебряные колокольчики
сопрано восстановили свое звучание. Колдунья удовлетворенно вздохнула и
вновь взглянула на свое отражение. На этот раз легкая улыбка тронула ее
губы. Среди Арфистов она была известна под именем Ириадор, эльфийское
слово, обозначающее рубин. Теперь она больше сходна с гранатом, тоже
драгоценным камнем, но более сдержанным по сравнению с ослепительным
рубином. Образ темного драгоценного камня вполне устраивал колдунью.
Гарнет1 будет ее новым именем.
Женщина повернулась к окну и стала рассматривать стоящую у окна арфу.
На первый взгляд она ничем не привлекала внимания. Маленькая и легкая,
удобная, чтобы брать с собой в дорогу, но, тем не менее на двадцать струн.
Инструмент был вырезан из темного дерева, а плавные изгибы и искусная
резьба выдавали ее эльфийское происхождение. Но стоило заиграть на ней, и
маленький жаворонок, украшавший корпус, начинал двигаться, как будто
подпевал мелодии. Непосвященные его не замечали, поскольку птичка, давшая
имя арфе, располагалась в таком месте, где ее мог увидеть только музыкант,