"Элейн Каннингем. Эльфийская песнь ("Арфисты" #8) " - читать интересную книгу автора

народа, в длинную черную юбку и вышитую белую блузу. Она появилась на сцене
босой, с туго заплетенными в косы волосами, уложенными на голове наподобие
короны. Женщина неподвижно стояла в самом центре платформы, а музыкальное
сопровождение между тем началось ритмичным бренчаньем самой большой басовой
балалайки. Сначала женщина "пела" лишь движениями темных глаз да
сдержанными жестами рук, но по мере того как вступали остальные
инструменты, артистка украсила свой "рассказ" танцевальными шагами,
постепенно убыстряя темп, выводя замысловатую историю магии и интриг, битвы
и гибели. Танец-рассказ рашеменских цыган обладал колдовской силой, а
женщина на сцене была одной из лучших исполнительниц, виденных Вином. И все
же что-то насторожило его во время выступления.
Сначала несоответствие показалось случайным - несовпадение жестов рук,
зловещая нота скрипки. Вин не мог понять, как это могло случиться;
исполнители волшебной баллады прошли все отборочные испытания, ведь только
лучшие артисты могли принимать участие в заключительном концерте.
Через некоторое время Вин осознал, что классическая баллада была
искажена преднамеренно. По обычаю Арфистов, удивительное арпеджио надлежало
исполнять балалайке-сопрано, а сегодня эта часть отсутствовала полностью.
Ритмичный перебор басовой балалайки, соответствующий образу Эльминстера,
мудреца из Долины Теней, превратился в дробный стук, что наводило на мысли
об угрозах и опасности. На глазах у пораженного эльфа рассказчица
оступилась, но затем снова подхватила мелодию. Все быстрее и быстрее
кружилась женщина, но ее босые ножки выводили совершенно новую историю.
Вин оторвал взгляд от сцены и посмотрел на Керигана. Если его друг и
заметил что-либо, кроме развевающихся юбок и босых ножек, на его широкой
физиономии это не отразилось. Встревоженный эльф стал рассматривать
зрителей, ожидая увидеть возмущение на лицах самых искушенных бардов, но, к
его изумлению, все до единого следили за представлением с радостными
улыбками и, что более странно, с восхищением. Под конец цыганского танца
аудитория взорвалась восторженными криками и громкими аплодисментами. Рядом
с Вином оглушительно свистел в знак одобрения и топал Кериган.
Эльф сгорбился на своем месте, он был слишком ошеломлен, чтобы
присоединиться к общему
восхищению или дожидаться, пока аплодисменты утихнут. Резкий толчок со
стороны Скальда заставил его снова обратить внимание на сцену, где хор
молодых прекрасных жриц исполнял балладу, восхвалявшую Сьюн, богиню любви.
И это произведение, как заметил Вин, претерпело изменения.
Выступления следовали одно за другим, но каждая баллада сильно
отличалась от тех, которые Вин слышал еще в юности. По бардовской традиции
все произведения сохранялись неизменными и переходили из поколения в
поколение. И все же эльф ни разу не заметил никаких признаков
неудовольствия на лицах зрителей. Остаток концерта прошел для него как во
сне, от которого менестрель не мог очнуться. То ли он сошел с ума, то ли
прошлое оказалось переписано в умах и памяти сотен самых искусных бардов
Северных Земель.
Вин Эшгроув не мог решить, какой из вариантов пугает его сильнее.

Глава 1

В самом сердце Глубоководья, в таверне, известной как своим элем, так