"Виктор Каннинг. Рука-хлыст" - читать интересную книгу автора

В общей сложности Уилкинс надиктовала мне три сотни слов, а она, если
бы понадобилось, смогла бы в три страницы уложить "Унесенных ветром". Речь
шла о суде в пятьдесят седьмом году над Веритэ Латур-Мезмин по обвинению ее
в убийстве мужа. Статья из "Ньюс оф зе уорлд". Коробка со старыми вырезками
из газет появилась у меня потому, что, когда выпадала свободная минутка, я
не упускал случая посидеть на кухне мистера Мелда за парой стаканов
"Гинесса" и номером "Ньюс оф зе уорлд". Веритэ была оправдана французскими
присяжными в Лиможе, и это действительно было весьма справедливо.
Что касается Малакода, то он занимался международными банками,
судоходством, учредил два музейных фонда, благотворительные фонды и научные
стипендии, словом, подобные сведения можно найти и относительно таких
людей, как Ротшильд, Гулбенкиан, Форд, Наффилд и прочие. Малакод еврей,
родился в Гамбурге, не женат. В лондонской "Тайме" от шестнадцатого февраля
сорок седьмого года было напечатано краткое сообщение, в котором
объявлялось о новом научном фонде Малакода, а на второй странице газеты за
то же число была небольшая статья, имевшая отношение, как мне показалось,
не только к Малакоду.
Перечитав все это, я приготовил себе еще одну большую порцию коктейля,
чтобы основательно выпить за Уилкинс и ее трудолюбие. Когда же я решил
выпить за здоровье Веритэ Латур-Мезмин, в стакане почти ничего не осталось.
Ледяными девицами не рождаются.


***

Я появился в "Георге V" сразу после шести. В баре мне составил
компанию крупный и очень общительный американец, который рассказывал
длинную историю о своем друге. Я все ждал, когда же он доберется до сути,
но этого так и не случилось. Выпив вторую порцию мартини, я потерял к нему
интерес. И когда это произошло, я увидел, что в бар входит Ричард Мэнстон.
Выглядел он шикарно, но я быстро понял, что он не будет разговаривать
здесь со мной. Он вошел в бар, сел в трех ярдах от меня и заказал себе
виски с содовой. На нем был фрак, к которому были приколоты орденские
планки. В глазу монокль, а волосы окрашены в приятный светлый тон. Мэнстон
выглядел настолько безупречно, что я буквально ощутил, что мой воротничок
уже не очень свежий. Он посмотрел на меня, на американца, сидящего рядом, и
на стену позади нас, а в это время бармен, обслуживающий его, произнес:
- Рад вас видеть, сэр Альфред.
Я повернулся к нему спиной и сделал вид, что очень занят беседой с
американцем.
Минут через пять Мэнстон ушел. Когда он проходил мимо, я ждал, что он
прикоснется ко мне, но было это или нет, точно сказать так и не смог. Он
вышел из бара, а я опустил руку в карман куртки. Я еще не встречал
человека, который делал бы подобные трюки лучше, если не считать одного, но
он давно сидел в Пакхосте и его талант загнил.
Я терпел болтовню американца еще минут десять, а затем тоже ушел из
бара. Оказавшись в главном вестибюле отеля, я поднял руки к лицу,
прикуривая сигарету и наблюдая в зеркале за всем, что происходит сзади. По
направлению к главному выходу шли миссис Вадарчи и Кэтрин, одетая по
высшему разряду, в сопровождении сэра Альфреда. Я смотрел на них, и,