"Виктор Каннинг. Рука-хлыст" - читать интересную книгу автора

Женщина провела нас через идеально чистую гостиную, уставленную
отличной лакированной мебелью, в большую спальню. Здесь нашему взору
предстал еще один новый мебельный гарнитур - широкая кровать, платяной
шкаф, который, точно отполированный утес, терялся во мраке высокого
потолка, и два стула, покрытые для сохранности матерчатыми чехлами.
Занавесок на окнах не оказалось, но стекла были прикрыты коричневой
бумагой, пришпиленной скрепками. Напротив окна располагался желтый
умывальник с кувшином и светильник.
Вскоре выяснилось, что это единственная свободная спальня в доме и что
администрация отеля допустила ошибку, решив, что мы муж и жена. Я попытался
втолковать это хозяйке. Она же никак меня не понимала, думая, что мы
недовольны царапинкой или пятнышком на мебели. В конце концов, мне пришлось
принести ей извинения.
Веритэ, которая не произнесла ни слова с тех пор, как мы уехали из
отеля, сказала:
- Это все не важно. Нам предстоит пробыть здесь всего несколько часов,
и мы ведь можем не раздеваться, верно?
- Да. Я улягусь на полу.
Она покачала головой:
- В кровати хватит места для двоих. - Потом направилась к кровати,
сняла пиджак, туфли и легла.
Я подошел к умывальнику, на котором стояла масляная лампа, и загасил
ее.
Затем плюхнулся на кровать, и так мы лежали, отделенные футами двумя
нейтральной территории.
- Если я начну храпеть, просто толкните меня и скажите "тихо".
Веритэ ничего не ответила. Через пять минут я заснул.
Не знаю, сколько времени прошло до того момента, как я проснулся.
Поначалу я решил, что меня разбудило шуршание коричневой бумаги на окнах.
Одно из окон было слегка приоткрыто, и ночной сквозняк выбивал тихую дробь,
играя бумагой.
Затем раздался шум с другой стороны кровати, и я понял, что это Веритэ
разбудила меня. Она издала звук - нечто среднее между рыданием и вздохом, -
и мне показалось, что она лежит там, в темноте, и в одиночку с чем-то
борется. И когда звук раздался снова, я, ни на минуту не задумавшись, взял
ее за руку:
- Что случилось?
Она не ответила, но ее пальцы сжали мою руку так сильно, словно
физический контакт с другим человеком было единственным, в чем она отчаянно
сейчас нуждалась.
- Не думайте о Шпигеле.
- Дело не в Шпигеле.
Я чувствовал, что она заставляет себя говорить спокойно.
- Тогда в чем? Если хотите, расскажите.
- Не знаю.
Мне показалось, что я протянул ей руку, ей, стоящей на другой стороне
пропасти одиночества.
- Иногда бывает лучше сказать, мне кажется. Может быть, вы никогда
ничего никому не рассказывали.
- Этот пистолет. Выстрел, и я увидела его там. Все снова приходит.