"Юлия Кантор. Война и мир Михаила Тухачевского " - читать интересную книгу автора

О Тухачевском практически не осталось бесстрастных воспоминаний.
Мемуаристы его либо боготворят, либо ненавидят. Подлинных архивных
материалов о нем опубликован минимум, зато огромно количество популярных
монографий и статей, в которых тонут немногочисленные серьезные научные
исследования. Из-за явного дефицита информации, базирующейся на
документальных первоисточниках, имя Тухачевского окрашивается то в самые
мрачные, то сусально-светлые тона. Одни биографы, "выхватывая" отдельные
фрагменты его жизни, видят в нем палача, потопившего в крови Кронштадтский
мятеж и задушившего крестьянское восстание на Тамбовщине, другие -
сверхуспешного полководца Гражданской войны и дальновидного
теоретика-милитариста.
Каких только клише нет о Тухачевском! "Творец советской военной
доктрины" и "палач крестьянства", "карьерист, предавший свой класс" и
"красный Наполеон", "непобедимый демон Гражданской" и "неотразимый
донжуан"... Штампы корректируются политическим контекстом или в худшем и,
нередком случае, - политической конъюнктурой.
Недостаток документального материала о Тухачевском десятилетиями
"компенсировался" избыточностью надстройки из домыслов. Послереволюционная
апологетика в отношении него сменилась в конце 1930-х приговором (в прямом и
переносном смысле) и глухим замалчиванием. Потом, после реабилитации,
возникли "канонические" биографические очерки о Тухачевском - "солдате
революции". В 1980-е годы, наконец, появилась возможность изучать историю по
первоисточникам - но поток документальных публикаций, посвященных недавнему
прошлому, оказался сколь бурным, столь же и кратковременным. Инфантильная
эйфория постсоветского раскрепощения прошла, породив смутную
неудовлетворенность и горьковатую социальную рефлексию. И документальность
вскоре снова уступила место политизированности. Парадокс, но инерция давно
снятого запрета продолжает действовать до сих пор - ценнейшие, давно
рассекреченные, вынутые из спецхранов документы остаются
невостребованными... Тухачевский по-прежнему будоражит сознание: в нем
"неразгаданность" и - неоднозначность. В этой личности есть и некое
"ускользание" от прямых ответов на фатальные вопросы истории. В его жизни и
судьбе множество запомнившихся побед - и почти нет поражений. Время меняло
акценты, предъявив счет за победы едва ли не больший, нежели за поражения. В
его судьбе - странные параллели, как бы неслучайные совпадения. Он, красиво
воевавший в 1914-м, был взят в плен в Польше - под Ломжей, где погиб его
прадед, герой войны 1812 года. Этот плен "сломал" его ратный путь в Первой
мировой и во многом предопределил дорогу в революцию. Сокрушительное
поражение, оказавшееся "скрыто фатальным", Тухачевский, уже прославленный
полководец Гражданской, пережил тоже в Польше. Юнкером Александровского
училища он мечтал продолжить семейную традицию - служить, как и его предки,
в Семеновском полку. Мечта сбылась. Подпоручик Тухачевский страстно желал
попасть в Генеральный штаб - в Петербург. Через 10 лет после Октябрьского
переворота он действительно занял кабинет в здании Главного штаба - как
командующий Ленинградским военным округом. И на его глазах арестовывали
офицеров-семеновцев, хранивших знамя полка. Именно это время на столе
командующего ЛВО появился "Подпоручик Киже"... Первая зарубежная страна,
куда он попал - Пруссия. Он был там пленником, и отношение Германии, как к
врагу навсегда сохранилось в нем, пусть и смикшированное необходимостью
вынужденного военного партнерства в конце 20-х. Германия 30-х - государство,