"По морям вокруг Земли. Детская морская энциклопедия. Часть II" - читать интересную книгу автора (Сахарнов Святослав Владимирович)МОРСКАЯ ПРАКТИКАКаспийское море для меня — это приобщение к плаванию. Последний курс морского училища мы кончали в Баку. Шел второй год войны, мы учились по двенадцать часов в сутки, сидели на черном хлебе и пшенке, а вместо сахара грызли привезенные из Ирана финики. Эту страну только что переименовали, и мы по привычке называли ее Персией. Больше всего из занятий нам досаждала морская практика. Занятия по ней вел Воробьев — старик, не имевший за душой, по нашему мнению, и четырех классов средней школы. — Для того чтобы прикрепить буксирный конец к шлюпке, дОлжно положить на переднюю банку шлаг… — медленно диктовал он. «ДОлжно» — умереть как смешно! Мы кипели от злости. Нам, постигающим тайны высшей математики, знающим глубинные причины хитроумных ошибок гирокомпаса, казалось издевательством писать: «Бочки с мазутом поднимают на борт с помощью тросов и гиней». — Тросы бывают манильские, пеньковые и сизальские. Для того чтобы выровнять трос в гинях, берем мушкель… Это идет очередной урок мор-практики. — Мушкель — колотушкель… — с ненавистью шепчу я. Мой сосед быстро черкает что-то на промокашке. — Передай дальше… — бормочет он. На промокашке стихи: — Что это у вас такое? — раздается громкий голос у меня над головой, и морщинистая рука ложится на промокашку. Она несет ее по воздуху мимо самого моего носа. Воробьев подходит к окну и, опустив со лба очки в дешевой железной оправе, читает стихи, шевеля губами. Воробьев был строг. Мы слышали от него и «извольте выйти вон», и «ракушками обросли», и особенно часто «вам гусак-с», после чего в журнале появлялась жирная круглая двойка. На этот раз он не говорит ничего. Он подходит к столу, для чего-то поднимает и снова опускает на нос очки, листает журнал и начинает тихо диктовать дальше. Мы не записываем за ним. В налаженном механизме урока что-то безнадежно сломалось. Прошло всего два месяца. Мы плавали по Каспию на моторных катерах. Вместо названий они имели номера. Наш «шестнадцатый» шел вдоль острова Наргин. Было время приборки. Смачивали палубу. Старшина высунулся из рубки, заметил меня, выволок из ящика парусиновое ведро с привязанной к нему веревкой-концом. — Набери воды! — крикнул он. Я подошел к борту. Стремительный ток воды несся от носа к корме. Катер шел полным ходом. Я бросил ведро в воду и тотчас помчался по палубе, увлекаемый веревкой. Веревка стала железной, она врезалась в ладонь и со страшной силой тащила меня к кормовому срезу. «Сейчас за борт!» — подумал я и вдруг в последний момент ведро выскочило на поверхность, совершило несколько прыжков по воздуху и, растеряв всю воду, покорилось. Когда я вытащил его, в нем было с полстакана воды. Я оглянулся — старшина ничего не видел. Незаметно перейдя на другой борт, я бросился опрометью в каюту и, достав из рундучка тетрадь по морской практике, начал судорожно ее листать. Ага, вот оно! Записано на предпоследней странице: «Для того чтобы набрать воды на ходу судна, должно метнуть ведро вперед по ходу судна и в тот момент, когда оно, полное и погрузившееся под воду, подойдет к тебе, рывком вытащить за ослабевшую веревку». Я вылез на палубу, перешел на тот борт, где командовал старшина, и не торопясь, с этакой ленцой, метнул ведро, осторожно выбирая слабину и выжидая, когда оно поравняется со мной. Морская практика учит: • как вязать узлы, • как ходить на шлюпке на веслах и под парусом, • как взять на полном ходу ведром воду из-за борта, • как сплести из старых веревок коврик-мат, • как не столкнуться со встречным кораблем в море, • как приветствовать при встрече иностранный корабль, • как снять судно с мели, • как подавать в тумане сигналы — и многому-многому другому. |
||||
|