"Петр Капица. Ревущие сороковые" - читать интересную книгу автора

однообразная картина: свинцовое небо, черная, как чернила, вода, кое-где
черные скалы и светящиеся айсберги, как привидения, окутанные в саван,
выступающие из тумана. Даже если попадешь на землю, свободную ото льда, -
картина удручающая: здесь только редкие лишайники, нет ни зеленого листика,
ни цветка. Доминируют лишь три цвета: черный, белый, серый. Настоящая страна
смерти! Поэтому не удивительно, что сильные люди часто не выдерживают такой
жизни. Антарктика - страна, которая учит большому терпению. Лучшие друзья
способны здесь возненавидеть друг друга".
"На китобоев, возвратившихся из Антарктики, смотрят как на дикарей. У
них наступает реакция, и они безрассудно начинают тратить деньги,
заработанные почти каторжным трудом".
"Обычно команда китобойца состоит из 11-13 рабочих, одного вахтенного
на палубе и одного вахтенного внизу. При такой нагрузке матросы никогда не
раздеваются. Каждый ложится на койку одетым, независимо от того, мокрая или
сухая у него одежда, и если просыпается с тяжелой головой - холод быстро
проясняет мозги".
"Грязь на китобойном судне - неизбежное явление. Никто здесь не
пытается стать чище, так как это бесполезно. Мужчины не бреются, у них
отрастают длинные бороды".
"На некоторых судах существуют ванные, но ими пользуются
преимущественно только по окончании китобойного сезона, когда судно
возвращается домой".
Нужно сказать, что китобойные суда достались нам вместе с другими
трофеями во время войны. Строили их капиталисты, стремившиеся нажиться на
китобойном деле, поэтому суда эти не очень отличались от тех грязнуль,
которые описывал Беннет. Видно, при постройке китобойцев конструкторы больше
думали о хорошей плавучести, маневренности и мощности машин, нежели об
удобствах команды.
"Пингвин" чутко слушался руля, разворачивался почти на "пятке" и
развивал приличную скорость, но жить на нем было трудновато.

ПРИШЕЛЬЦЫ

ИЗ "ДРУГОГО МИРА"

На китобойную флотилию моряков подыскивали не только в Ленинграде. Их
искали на Дальнем Востоке, среди зверобоев Севера и на южных морях. На
флотилию большей частью подобрался народ холостой, тертый, немало переживший
за войну. В общем - молодец к молодцу, каждый просолен от зюйдвестки до
кованых каблуков.
Среди нас оказалось только несколько человек, знакомых с китобойным
промыслом. Это были дальневосточники, охотившиеся до войны. В таком составе
рискованно было отправляться на промысел в Антарктику. Флотилии надо было
раздобыть хоть несколько хороших гарпунеров, раздельщиков китов и жироваров.
Советское правительство обратилось за помощью к норвежцам. Во всем мире они
считались непревзойденными китобоями. Те пошли нам навстречу, но, видно, для
русской флотилии наскребли китобоев среди норвежцев, которые уже не
рассчитывали попасть на работу в дальние моря, а собирались провести остаток
дней на берегу, у фиордов. Моложе пятидесяти лет были лишь раздельщики да
помощники гарпунеров, а гарпунерам и "техническим" консультантам давно