"Виталий Каплан, Алексей Соколов. Полоса невезения" - читать интересную книгу автора

тьмы. Тонким острым лезвием нависал надо мной молодой лунный серп, и
вспоминался отчего-то "Колодец и маятник" Эдгара По. Я и впрямь ощущал себя
беспомощной, привязанной к скамье жертвой, и шныряли вокруг наглые серые
крысы, сверлили меня темными бусинками глаз, а огромное стальное острие с
каждым взмахом становилось все ближе и ближе.
Ощутимо похолодало - видать, сегодняшняя оттепель оказалась явлением
временным. Пока еще терпимо, но если процесс пойдет развиваться, драное
пальто, наследство дяди Коржика, меня не спасет. Тогда и носу из подвала не
высунуть. А значит, в долгий ящик отправляется вожделенный билет, да и
попросту оголодаю. Конечно, кое-кто из наших, подвальных, поделится. Люди
всюду есть, пропасть не дадут.
Только вот стыдно объедать ту же Маню-Варежку. Стыдно получать кусок,
который мог бы пойти ей... Или Севке, недавно прибившемуся к нашей стае
пацаненку. Ох, ведь... Ребенка же лечить надо, и срочно, но куда там -
вместо белого потолка клиники, грязный подвал, тучи злобного комарья,
засилье тараканов... И все равно, если судить беспристрастно, для мальчишки
это лучше, чем так называемый родной дом.
...Парализованная бабка и проспиртованная особь, которую язык не
поворачивается назвать матерью. Синяки по всему телу - и дистрофия первой
степени. Смешно сказать, он у нас в подвале отъелся как следует.
Маня-Варежка над ним шефствует, проявляет лучшую часть своей натуры. Худшую
проявит, когда сможет выбираться на улицу, да и потеплеет. Я тоже пообщался
с Севкой. Да... Умственное развитие оставляет желать... Какой там пятый
класс, в коем, согласно бумагам, он обучается! Там и первого-то не
наберется. Едва читает, счет в пределах десятка... "А нафига мне" - тихо
бурчит, не поднимая глаза. В общем-то, он прав.
Помочь ему нечем. Ну, посуетится образовательное начальство, засунет
пацана в интернат для слабоумных. И толку? Либо сбежит оттуда через месяц,
либо окончательно спятит... Смешно сказать, но была у меня мысль о
"Струне". Глядишь, и был бы толк. Но я вовремя выкинул ее из головы.
Слишком уж явственно помнил холодное лунное поле и чириканье птичек...
которые вовсе не птички.
...Ну, остается надеяться, что морозы не окажутся чересчур жесткими. В
пределах возможностей пальто. Хороший был мужик дядя Коржик! Собственно,
он-то меня в подвал и притащил, и опекал всячески, и даже с рыжим Коляном
потолковал, чтобы тот хоть поначалу расценки для меня скостил. "Ты же
видишь, - простуженно гудел он, раскуривая "Беломорину", - интеллигент наш
Костик, весь как есть гнилой и к жизни неприспособленный. Ему учиться еще и
учиться. Так что с паршивой овцы... А то еще по дури чего сотворит - и тебе
без пользы, и нам хлопоты".
Да, умен был дядя Коржик! Еще бы пил меньше... А так - до пятидесяти
не дотянул. Плохо помер, в одиночестве... Его только на второй день наши
отыскали. Делили вещи потом, конечно. Да там и вещей-то... смех один. Но
вот пальто мне досталось. И даром что замызганное, а оказалось впору.
Габаритами мы с дядей Коржиком сходились.
Что ж, теперь придется начинать по новой. Жалеть себя - последнее
дело. Ну, пускай полгода пройдет - но наберу я в конце концов на этот
вожделенный билет. И прямиком - в Северск-Дальний. Интересно, узнает ли
меня Леха? Давно мы не переписывались. Но как бы там ни было - поможет. А
там, в тихом сибирском городке, вполне можно жить. Какая-никакая работа