"Виталий Каплан, Алексей Соколов. Полоса невезения" - читать интересную книгу автора

И еще, в отличие от Столицы, стояла невозможная, абсолютная тишина. Ни
лязга трамваев, ни гудков машин, ни льющейся из окон музыки... Первобытное
безмолвие, точь-в-точь как на лунном поле. Лунное поле... Я попытался
выбросить его из головы, но не смог. В безмолвном воздухе, как и тогда,
дрожала невидимыми нитями тревога. Еще несколько минут назад все было
иначе. А потом что-то вдруг поломалось, и тишина начала набухать,
наполняться темной, готовой взорваться тяжестью.
И взорвалось.
В первую секунду я даже и не понял, что это крик. Но потом ударило по
мозгам - детский отчаянный вопль, почти визг, наполненный болью и ужасом.
Проклятая нога! Неловко загребая снег, я бежал к черным - куда чернее
неба - руинам стройки и матерился на бегу. Ни раньше, ни позже - именно
сейчас горячо и весело выплеснулась боль, почти такая же, как и в ту
октябрьскую ночь.
Спасительная боль.
Однако железные челюсти работали не в полную силу - я вполне мог
бежать, хоть и стреляло при каждом скачке острыми вспышками, отдавалось в
мозгу.
Крик не утихал - он то прерывался, то вновь оглашал окрестности, но,
ясное дело, никого здесь не нашлось кроме меня - случайного гуляющего
идиота.
А идиоту опять зачем-то приспичило искать приключений на свою битую
задницу. А тут еще стройка... Не загреметь бы, не добравшись до цели.
Так... Вот и добежал все-таки. Два силуэта на почти черном снегу, меж
двух штабелей огромных стальных балок. Большой силуэт и маленький.
Мужчина в короткой, но плотной куртке, вязанной шапочке. Тащит куда-то
вглубь стройки, в беспорядочные джунгли бетонных плит извивающуюся детскую
фигурку. Я даже и не понял, мальчик то был или девочка.
- Пусти-и-те меня! Пу-у-стите! - захлебывался плачем ребенок.
Так... Ситуация не оставляла вариантов. И полностью подтверждала
слухи, циркулирующие по городу вот уже с месяц.
- Притормози, мужик! - негромко, но отчетливо выдохнул я морозный
воздух. Отчетливо несло помоечной гнилью.
Мужчина дернулся и мгновенно подобрался. Косой, брошенный исподлобья
взгляд. Не выпуская ребенка, он быстро завел его за спину и процедил:
- Гуляй, дядя. У нас тут свои... разборочки.
- Твой, что ли, пацан? - поинтересовался я, подходя вплотную.
- Да блин, бумажник у меня вынул, гаденыш! - сейчас мужик держался уже
уверенней. Тем более, мой затрапезный вид явно не внушал ему опасений. -
Едва догнал. В ментовку вон волоку... Так что не боись, все путем.
Ну-ну, баранки гну. Шито не то что белыми нитками - пеньковыми
канатами. Даже подзаборного алканавта отфутболить - и то не катит.
- Всякое, знаешь ли, бывает, мужик, - отозвался я. - Может, и путем, а
может, и не путем. Или не тем путем. А потому давай-ка втроем до отделения
прогуляемся, там и разъясним... Да и тебе все одно легче, подмогну тащить,
ежели что...
Ничего более глупого я родить не мог. Беспаспортный бродяга
намеревается разбираться в мусарне с приличного вида господином, у коего
документы, надо полагать, в идеальном порядке. После чего бродяга
помещается в обезьянник с последующей перспективой отправиться в