"Никита Карацупа. Записки следопыта " - читать интересную книгу автора

услышал шаги. Переместился с дозорной тропы так, чтобы нарушители нас не
миновали; вроде бы в самый подходящий момент их окликнул...
Ну и реакция у этих двоих! Едва заслышав мой голос - бросились в разные
стороны и словно растворились в тумане. За одним из них вдогонку устремилась
моя собака, а я...
Проклинал я в душе этот туман, но оказалось, что и нарушителям он не
был на руку. Сбил я их с маршрута, заметались они и, слышу, бегут назад.
Затрещали кусты, и теперь мне нет необходимости придерживаться видимого
следа: судя по звуку, один из нарушителей движется вправо. Я устремился ему
наперерез. Пробежал бесшумно несколько десятков метров, лег за пригорком.
Вот он, голубчик, бежит прямо на меня, ни о чем не подозревая. И вдруг:
"Стой, руки вверх!" - вырос я перед ним, встав из травы.
Он упал, перевернулся, хотел откатиться в сторону, но я навалился на
него, ухватил за руку, в которой был пистолет. Однако противник мой
вывернулся и цепко схватил меня за горло. Я изловчился, ударил его в висок.
Стальные пальцы разжались, враг мой обмяк. Я с трудом свалил с себя
здоровенного детину, поднялся, прерывисто дыша.
Слышу лай моей овчарки. Вскочил, связал нарушителя и бросился туда. Ох
и сердитый лай! Второй лазутчик лежал, раскинув руки, а пес мой, видом
просто волк, ощетинив шерсть, стоял над поверженным врагом и при малейшем
его движении злобно рычал...
До сих пор удивляюсь, по какому волшебству привиделась мне тогда, когда
я только еще ехал к своему пограничному будущему, столь реалистичная
картина? И главное, как это я почувствовал, предугадал тогда, что будет у
меня невероятная по своим качествам, знаменитая следопытская собака?
Такого рода предвидение обычно не поддается объяснению, но причины,
вызвавшие его, все же можно попытаться истолковать. Открывшиеся мне,
пастушонку, в раннем детстве возможности собак казались просто
поразительными. Мои собаки понимали человеческий язык, а может, даже и
мысли: я просил их принести какую-нибудь вещь, и они приносили. Скажем,
летом оставлял я в речке завязанные в кусок кожи продукты. Сам сверток - под
водой, а на поверхности - только поплавок. Вот за этот поплавок и вытягивали
мои помощники сверток с продуктами из воды и приносили его к костру.
Особенно желтый Валет был у меня талантлив. Великолепно поддавался
дрессировке, и мне многому удалось его научить. Вполне естественно,
отправляясь на границу, мечтал я о том, чтобы рядом со мной там были такие
же верные, надежные друзья: с такими любые трудности не страшны.

3

Вот, наконец, и Владивосток - город океанский, город пограничный. На
перроне гремит духовой оркестр. Нас, что ли, встречают? А кого же еще могут
встречать пограничники! Вот это да, добры молодцы - один к одному, красавцы,
сияют улыбками. Подтянуты, чисто выбриты. Одеты отлично: фуражки вогнуты,
шинели длинные ремнями перепоясаны, сапоги начищены до блеска, шпоры
сверкают. Подумалось: "Какой я счастливый, что попал сюда!"
"Сегодня ночью будете на границе!" - заверили нас встречавшие. А люди
такие, ясно, слов на ветер не бросают. В тот же день погрузились мы на
военные катера и поздно вечером прибыли в Славянку - там стоял погранотряд.
Нас покормили и уложили спать. И вот лежу я и думаю: "Матрасы, простыни,