"Дмитрий Каралис. "Небываемое бывает", или морские виктории морской столицы" - читать интересную книгу автора

ожидании рассвета. Об этом тотчас дают знать Петру в Шлотбург.
Петр с Меншиковым (ибо "понеже иных, на море знающих, никого не было")
с тридцатью лодками спускаются в светлой майской ночи навстречу неприятелю.
Часть лодок оставляется у истоков реки Фонтанки (где теперь белеют меж
деревьев скульптуры Летнего сада), вторая половина во главе с
бомбардир-капитаном Петром Михайловым спускается к деревне Каллина (где ныне
красуется башенками Калинкин мост). Темнеет горизонт, обещая непогоду, и
приходит решение напасть на неприятеля при первой же туче.
Под утро седьмого мая делается темно, шумит проливной дождь, и лодки
дружно ударяют в весла. С верховьев Фонтанки выступают из засады пятнадцать
лодок. Шведы замечают их, играют тревогу и спешно поднимают паруса,
намереваясь присоединиться к эскадре. Пока они маневрируют и открывают
заградительный огонь, Петр "тихою греблею" заходит со стороны взморья. И вот
его лодки у высоких бортов шведских кораблей - свист картечи, разрывы
гранат, ружейная стрельба...
"Понеже неприятели пардон зело поздно закричали, - докладывал Петр
Федору Матвеевичу Апраксину, - солдат унять трудно было, которые, ворвався,
едва не всех покололи, только остались 13 живых".
Свершилось небывалое - с лодок, не имевших артиллерийского вооружения,
захвачены в абордажном бою два военных корабля, оснащенных восемнадцатью
пушками. Царь, "не щадя своей монаршей милости", одним из первых влетел на
палубу "Астрели" с топором и гранатою в руках.
Обескураженный потерей двух кораблей, дерзким, противу правил
поведением русских, адмирал Нумерс разворачивает эскадру к шведским берегам.
Путь России к морю свободен!
Так завершился первый абордажный бой русских, вышедших к берегам
Балтики.
В память знаменательной победы были выбиты золотые и серебряные медали
с надписью "Небываемое бывает", а Петр I и Меншиков были награждены военным
советом орденами Святого Андрея Первозванного. Номера 6 и 7 соответственно.
Вручал ордена старший кавалер этого ордена генерал-адмирал Головин после
торжественного молебна в крепости Шлотбург. (Пятый номер, к слову сказать,
предназначался Мазепе...)
А что же наш меч с горделивой надписью "Я сделан в Виире"? Как недавно
удалось установить с помощью шведских военных историков, он принадлежал
командиру бота "Гедан" Килиану Вильгельмсу, и Петр взял его на память об
отважном воине, погибшем в битве.
По велению Петра все семьдесят бойцов шведской эскадры были преданы
земле с воинскими почестями неподалеку от деревни Каллина. Там же похоронили
в братской могиле павших в морской баталии русских воинов.
Сейчас это место может увидеть каждый, добравшись до угла Рижского и
Старопетергофского проспектов и пройдя немного в сторону Гапсальских ворот
порта. Там нечто вроде скверика, стоит общественный туалет, железобетонный
забор предприятия и в стене дома мастерская шиноремонта. Когда-то,
прилепившись к стене дома, там стояли два буйных пивных ларька,
пользовавшиеся дурной славой, - дня не проходило, чтобы кому-то не разбили
голову пивной кружкой или не выбили зуб. Ларьки убрали, туалет остался.
Сегодня в руках историков есть списки семидесяти моряков шведской
эскадры, погребенных в невской земле, фамилии наших бойцов, к сожалению,
пока неизвестны. Есть шестиметровый символический крест, в котором