"Дмитрий Каралис. Дорогая Мирей Матье!.." - читать интересную книгу автора

- На память! На память! - давил Толик.- У Мотальского так принято. Ну,
за Россию-матушку?
Мы встали, содвинули кружки, и Володя сказал Виват!
Князь вежливо улыбался. Ему было лет двадцать пять, и языком своих
предков он владел достаточно свободно: Мой дьедушка имьел намьерение
женьится, но случьился перьеворот, и он уехал в Париж. Спасьибо, спасьибо,
мнье чуть-чуть...
- Э-э, нет, в России положено пить до дна! -- Толик стал
подгнусавливать и произносить слова на французский манер, с ударением на
последний слог.- Андррэ, твои папа и мама чем занимаются? Они есть живы? -
Иногда он вставлял в разговор несколько фраз по-французски, и князь
одобрительно кивал: Да, так правильно. Толик гордо улыбался и тянулся к
бутылке.- Ну, мать честная, за Россию!
Володя, степенно покуривая ядреный партагас, пытался рассказать
компании, как он дважды пожимал руку Фиделю Кастро, но Толик перебивал его.
- На хрен нам твоя прокоммунистическая Куба - пьем за свободную Россию!
- Я нье могу столько пить,- умоляюще пожимал плечами Андрей. Его острый
носик теплился румянцем.- Я буду сильно пияным...
- А-а-а! - Толик уличающе поднимал палец.- Хочешь приехать на родину и
не напиться? Не получится! Родина так долго тебя ждала, а ты не хочешь ее
уважить!
На наши подмигивания и откровенные призывы оставить Андрея в покое и
нажимать на ветчину, Толик строптиво дергал плечом: Идите в баню, черти! Не
мешайте говорить двум европейцам. Хулиганы! Вот какие у меня друзья
хулиганы.
- Князь, ты посмотри, какие березы! - наседал Толик.- Это же русские
березы! А, князь? В тебе ничего не шевелится?
Князь серьезно смотрел на березы за забором, соглашался, что березы
хороши, а Толик неожиданно хлопал по спине доцента:
- Вот видишь, дура, какие у Мотальского березы? А ты все по Кубам
разъезжаешь...
- Ну ты и забияка стал,-откашливался доцент,- Прямо...
- А почему я забияка? Потому, что вы все хулиганы и черти. Всех уволю!
Обещание Толика всех уволить означало только одно: он близок к
состоянию, чтобы обходиться без собеседников. Собеседник обнаруживался в нем
самом, и Толик вел с ним загадочные диспуты; потом они тихо засыпали. Я уже
предвкушал, как мы спокойно посидим без Толика, но наш агрессор неожиданно
обрел второе дыхание. Он принес берестяную кружку с олимпийскими кольцами и
выцарапал на ней дарственную, как я понял, надпись.
- Да плюнь ты на эту Францию! - Держа кружку в руках, он принялся
склонять Андрея к возврату на историческую родину. - Что там в ней может
быть хорошего? Даже смешно. Я же вижу, ты тоскуешь по России. Оставайся у
меня! Я тебе комнату дам, пропишу. Видишь, какая кружка? Настоящая береста!
Оставайся, я тебе ее подарю. Ты не женат? Ну вот! Я тоже. Найдем тебе
невесту. У нас тут знаешь, какие красавицы ходят? Что ты!.. А посмотри,
какая у нас природа - сказка!
Андрей улыбался и говорил, что остаться он никак не может - у него
другие планы на ближайшие пять лет. Большое спасибо.
Володя хихикал с поднесенной ко рту чашкой и стерег глазами размахая
Толика, чтобы выпить в безопасности. Получалась какая-то ерунда. Предложить