"Дмитрий Каралис. Чикагский блюз (Повествование в рассказах)" - читать интересную книгу автора

Отец смотрел телевизор.
- Ну что там? - спросил он и взглянул на часы. - Нет его? Странно... И
что женсовет предлагает?
- Может быть, съездим? - сказал я. - Вдруг действительно что-нибудь
случилось?
- Что там может случиться? - сказал отец, приглушая телевизор. - Ничего
не может случиться. Пошли прогуляться к заливу или на территории шашлыки
жарят. Он брал шампуры? Не видел?
Я помотал головой и пожал плечами. Мне тоже казалось, что паниковать
рано, но было тревожно. В поздних электричках шлялись всякие пьяные парни,
да и странно, что телефон в Комарове молчал.
Обычно день дяди Жоры начинался с телефонных разговоров: из Комарова
звонил Сергей Сергеевич.
Академик был плодовит на идеи и ссыпал их по утрам в телефонную трубку,
как крупу в воронку. Провода доносили их до нашей дачи на окраине леса, и
дядя Жора добросовестно записывал светлые мысли своего гениального друга.
"Грандиозно! Сейчас же поеду и надаю пинков Абалтусову! Что еще? Неудобно
говорить? Зашифруй! Понял! Литр водки и две бараньи ножки? Хорошо. Если
только мясник Вася не в запое. А кто еще будет на совещании? Всё! К
пятнадцати буду как штык! Заодно захвачу последние расчёты по "Сигме". И
надо утвердить план дежурства в добровольной народной дружине".
Сев в свою "Волгу" с оленем на капоте (у дяди Жоры было спецразрешение
от главного гаишника Ленинграда на запрещенного травмоопасного оленя), он
ехал в КБ и давал живительных пинков сотрудникам, которые в летнее время
селились с семьями по окрестным дачам и чувствовали себя расслабленно.
Несколько раз мы с отцом тоже ездили в Комарово, где взрослые выпивали
под грибную солянку, играли в шахматы с часами и, вырывая друг у друга
карандаш, ссорились из-за расчетов какой-то лямбды. Заходили в гости другие
академики и разные профессора, приводили детей и внуков, чтобы показать им
братьев-близнецов. Меня звали играть в бильярд или слушать попсовые записи,
и с одной девчонкой я ходил гулять к заливу, и она даже брала меня под руку.
Правда, всего один раз - чтобы вытряхнуть песок из туфельки.
- Нет, я с ума сойду! - нервно сказала тетя Зина и поставила перед
Чарли свою тарелку с чудо-творогом. - Кушай, Чарлик, кушай. А нельзя
куда-нибудь позвонить и узнать, работают ли там телефоны?
- Куда сейчас позвонишь? - пожал плечами папа.- Впрочем... - Он поднял
вверх палец и пошел к телефону на кухне.
- А он точно в Комарово поехал? - с нажимом на слово "точно" спросила
тетя Зина. - Ты ничего не путаешь?
- Вроде точно, - кивнул я. - Я собирался обедать, а он зашел и сказал,
что едет в Комарово. Еще огурец у меня взял, посолил и съел...
- Господи, - вздохнула тетя Зина, - он хоть поел перед отъездом, не
знаешь?
- Кажется, нет. Точно не знаю.
- Огурец взял у мальчика! Надо же! - горестно сказала тетя Зина, словно
дядя Жора взял у меня не огурец, а цианистый калий. Или этот огурец, что
дядька подхватил из миски с огурцами, был последним куском хлеба в нашем
доме. Еще меня задевало, что она продолжает называть меня мальчиком, будто я
не получаю в этом году паспорт. - Как будто своих огурцов нету! Вчера, как
дура, целую сетку притащила...