"Н.М.Карамзин. История государства Российского (Том 3)" - читать интересную книгу автора

Летописца, омрачился гневом и, собрав 50000 воинов Суздальских,
Белозерских, Новогородских, Муромских, Рязанских, вручил предводительство
юному Георгию Новогородскому, тогда уже единственному его сыну, и Вельможе
Борису Жидиславичу.
Он велел им изгнать Рюрика с Давидом, а дерзкого Мстислава привести в
Владимир.
Рать, столь многочисленная, была еще усилена дружинами всех иных
Князей, подчиненных Андрею: Кривских, или Полоцких, Туровского,
Городненского, Пинского, даже и Смоленского: ибо Роман не смел ослушаться
Великого Князя, сколько ни любил братьев. Все полки соединились в
Черниговской области, и старший из Князей, Святослав, внук Олегов, принял
главное начальство. Михаил и Всеволод Георгиевичи, вместе с тремя
племянниками, встретили их на берегу Днепра. Они вступили в Киев без
сопротивления: ибо Рюрик удалился оттуда в Белгород, а Мстислав с
Давидовым полком заключился в Вышегороде; сам же Давид уехал в Галич
требовать вспоможения от Ярослава Владимирковича. Взяв с собою еще
множество Киевлян, Берендеев, Торков, Святослав Черниговский и более
двадцати князей осадили Вышегород. Шумный, необозримый стан их был
предметом удивления для жителей Днепровских. Ничтожная крепость,
обороняемая горстию людей, казалась целию, недостойною такого великого
ополчения, которое могло бы разрушить или завоевать сильную Державу; но в
сей ничтожной крепости бодрствовал Герой, а в стане осаждающих недоставало
ни усердия, ни согласия. Одни Князья не любили самовластия Андреева,
другие коварства Святославова; некоторые тайно доброжелательствовали
Ростиславичам. Стояли девять недель, от 8 сентября [1173 г.] до самой
глубокой осени; бились ежедневно, с обеих сторон теряя немало людей. Вдруг
показались вдали знамена: Мстислав ожидал Галичан; но пришел Ярослав
Изяславич Луцкий, также союзник Андреев. Сей Князь решил судьбу осады.
Думая только о собственной пользе, он хотел столицы Киевской; узнав же,
что Ольговичи намерены присвоить оную себе, вступил в тайные переговоры с
Рюриком и Мстиславом, которые охотно согласились на все его требования.
Когда же Ярослав явно взял их сторону и с полками своими двинулся к
Белугороду, чтобы соединиться с Рюриком, стан осаждающих представил
зрелище удивительной тревоги и наконец всеобщего бегства. Не слушая ни
Воевод, ни Князей, малодушные вопили: "Мы гибнем! Ярослав изменил,
Берендеи изменят, Галичане идут; будем окружены, побиты наголову!" - и
ночью бросались толпами в реку. Герой Мстислав стоял на стене:
при свете утренней зари видя сие непонятное бегство войска
многочисленного, как бы сверхъестественною силою гонимого, низвергаемого
во глубину Днепра, он едва верил глазам - поднял руки к небу; восхвалил
святых заступников Вышегорода, Бориса и Глеба; сел на коня и спешил
довершить удар; топил, пленял людей; взял стан неприятельский, обозы - и с
того времени считался храбрейшим из Князей Российских. Летописцы, осуждая
надменность Андрея и союз его с Ольговичами, ненавистниками Мономаховой
крови, превозносят хвалами Мстислава, ознаменованного чудесным
покровительством Неба в ратоборстве с сильными.
Ярослав Луцкий въехал в Киев, а сын Андреев возвратился в Суздальский
Владимир с неописанным стыдом, без сомнения, весьма чувствительным для
отца; но, умея повелевать движениями своей души, Андрей не изъявил ни
горести, ни досады и снес уничижение с кротостию Христианина, приписывая