"Сергей Кара-Мурза. Оппозиция как теневая власть " - читать интересную книгу автора

режим еще не утвердился, еще не признан народом? Ведь вполне понятна еще
борьба за сохранение сути той России, которую мы знали в советском облике. И
зачем вообще применять не свойственную нашему мышлению дуалистическую схему
"левые-правые"?
Да, есть "левое", бесовское начало, но ему противостоит не только
божественное, а и просто человеческое. Если мы не "левые", то это не значит,
что мы реакционеры. Как ни парадоксально, лозунги правых (в западном смысле)
сил взяты сегодня именно российскими "левыми".


1995

Новые левые: от воинствующих монахов к тоталитаризму мыши

В начале века наблюдения за подготовкой революции позволили С.Л.Франку
определить левого интеллигента как "воинствующего монаха нигилистической
религии земного благополучия... Но, уединившись в своем монастыре,
интеллигент не равнодушен к миру; напротив, из своего монастыря он хочет
править миром и насадить в нем свою веру; он - воинствующий монах,
монах-революционер... Кучка чуждых миру и презирающих мир монахов объявляет
миру войну, чтобы насильственно его облагодетельствовать". Образ страшный,
но одно несомненно: речь шла о воинствующих монахах, служащих своим догмам
бескорыстно и даже склонных к самопожертвованию.
В нынешней революции в России мы видим иных левых: они так же чужды
миру, который хотят насильственно облагодетельствовать, но мораль их
вывернута наизнанку. Это уже не монахи, а воры. Причем воры-артисты,
блестяще кричащие "Держи вора!". Вспомним, как в 1991 г. с телевизионным
шумом работала комиссия ВС СССР по привилегиям (там и сделала свою карьеру
социальная защитница Элла Памфилова) - расследовали случай покупки старым
маршалом списанного холодильника "Зил" за 28 руб. А в это же самое время
левые лидеры расхватывали куски народного достояния: землю, здания,
особняки. А когда кто-то пробивался с вопросом, Г.Попов задушевно отвечал:
нехорошо считать деньги в чужом кормане. Меняет ли это его тип как левого
деятеля? Нисколько. Главное, что он уверен в своем праве разрушать
"нехорошую" систему жизни, чего бы это людям ни стоило, применяя при этом
насилие любого масштаба. А признавать или не признавать частную
собственность (и значит, обогащаться ли самому) - это поверхностный слой его
философии.
Втягивая страну ради своих метафизических догм в кровавую баню, наши
левые с поразительным цинизмом, декларативно отказываются принять часть
страданий и на себя лично. Вот интеллигентная И.Овчинникова предупреждает в
"Известиях": "Ратуя за справедливость, демократию, свободу, скажу со всей
откровенностью: и мысли не могу допустить, что заплачу за все эти
замечательные вещи хоть каплю родной крови". Эта ловкость рук новых борцов в
устройстве своего комфорта поражает даже бывалого диссидента В.Максимова:
"Что же получается? Наша либеральная прогрессивная интеллигенция имеет
теперь целый ряд отмычек, с помощью которых она себе обеспечивает
интеллектуальный комфорт. Надо только произнести заученное: "демократия",
"плюрализм", "дедовщина", "суверенитет" - и вы получаете пропуск в
определенную влиятельную часть общества".