"Сергей Кара-Мурза. Оппозиция как теневая власть " - читать интересную книгу автора

то левые выступают на стороне Артема Тарасова и Борового - но организуют те
же подрывные митинги, демонстрации и баррикады. Никакой предрасположенности
к защите именно трудящегося человека левые не имеют. Мы связываем их с
социализмом по привычке - потому что очень долго власть была именно у
капитала и выступающие против него рабочие были дровами для костра левых
революций.
Все это показала история двух последних веков, и особенно перестройка и
"бархатные революции" - когда левые явно выступили против интересов
трудящихся. Кумир демократов Милан Кундера сказал: "Диктатура пролетариата
или демократия? Отрицание потребительского общества или требование
расширенного производства? Гильотина или отмена смертной казни? Все это
вовсе не имеет значения. То, что левого делает левым, есть не та или иная
теория, а его способность претворить какую угодно теорию в составную часть
кича, называемого Великим Походом".
Поэтому Троцкий, которого снедала религиозная страсть к перманентной
революции, был левым по самой своей сути. А Сталин, когда занялся
строительством заводов и посадкой лесополос, проявил свою суть как
государственник (в Европе - как правый). Он сумел сбросить цепкие объятья
союзников-левых, с которыми делали революцию. И левые в начале перестройки
справедливо говорили, что Сталин совершил контрреволюционный переворот.
Вообще, надо бы коммунистам с этой точки зрения взглянуть на
большевизм - ведь в нем на время соединились два несовместимых по духу
течения. И разделение этих "сиамских близнецов", произведенное Сталиным,
могло быть куда более кровавым. Может, это и не научно, но я вспоминаю
детство - дедушку. Он был казак из Семиречья. Среди казаков - бедняк, но все
равно раскулачили, и сыновья купили ему домик в деревне недалеко от Москвы,
там я у него и жил в войну. Вечерами при коптилке он всегда что-то мастерил
и пел мне длиннющие песни, как казах. Судя по этим песням, он был искренний
монархист. Но всех своих семерых детей благословил в большевики. И не было в
этом ни душевного надлома, ни интереса: та правда, которую предложили
большевики, была ближе, чем лозунги левых эмиссаров Керенского.
И вот, все семеро детей моего деда, включая мою мать, стали членами
ВКП(б), и их жизни отразили жизнь страны. Никто из них не был левым - всех
их тянуло строить, а не разрушать, соединять людей, а не стравливать. После
войны часто встречались земляки из станицы, почти всегда на полу ночевал
какой-нибудь фронтовик, проездом через Москву, и сейчас я поражаюсь - ведь
одну водку пили и одних друзей детства вспоминали красные и белые. После
такой гражданской войны! В Испании до сих пор в селах сын фалангиста и
думать не может жениться на дочери "красного".
Но были в ВКП(б) и левые. Их "тройка" во главе с гимназистом из городка
Горбовским приехала в станицу расказачивать. По ночам и стреляли, и рубили.
Мою мать, как комсомолку, посадили вести дела, а в станице половина -
родственники. Бросились комсомольцы в город, приехал оттуда большевик со
стажем, старик с Путиловского завода (вроде того, кого высмеял Пастернак).
Собрал комсомольцев, объяснил, как мог, сложность революции, и пошел
увещевать "тройку". А наутро пришли к оврагу родные забирать очередных
застреленных казаков - и этот большевик там лежит. Тоже левым не был. Мать
заболела, впала в забытье. "Тройка" исчезла. А через пару лет поехала мать
учиться в только что открытый Ташкентский университет - по коридору идет
Горбовский, в сапогах и френче. Потом мать отправили на учебу в Москву -