"Сергей Кара-Мурза. Кого будем защищать" - читать интересную книгу автора

справедливости, прилагаемое к общностям людей, - социальную справедливость.
В этом отрицании уже было нечто шизофреническое, потому что, как говорят,
"справедливость - социальное преломление любви". О справедливости к себе,
любимому, говорить вне социальных норм совести и права можно только в
молитвах, да и то неслышных.
Но тогда на таких идеологов мы внимания не обращали, за что и
расплачиваемся. Теперь надо бы вспомнить. В 1992 г. Юлия Латынина свою
статью-панегирик рынку назвала "Атавизм социальной справедливости". С
возмущением помянув все известные истории попытки установить справедливый
порядок жизни, она привела сентенцию неолибералов: "Среди всех препятствий,
стоящих на пути человечества к рынку, главное - то, которое Фридрих Хайек
красноречиво назвал атавизмом социальной справедливости ".
Поскольку 90% нашего впечатлительного населения было очаровано дамами
вроде Латыниной и джентльменами вроде Ельцина, россиян удалось обобрать, как
никого и никогда не обирали в мире. Наша элитарная интеллигенция,
представленная сплоченной интеллектуальной бригадой будущих реформаторов,
сделала свой философский выбор. Она приняла неолиберальное представление о
справедливости. Исходя из этого, в доктрине реформ было хладнокровно
предусмотрено массовое обеднение населения России - бедность рассматривалась
не как зло, а как полезный социальный механизм.
Господствующее меньшинство, имея деньги, телевидение и целую рать
профессоров, поэтов и юмористов, навязывает массе граждан свою идеологию,
хотя и неглубоко. Зато другая часть упирается и укрепляется. В данный
момент, в преддверии кризиса, который сбросит в бедность еще сколько-то
миллионов впечатлительных россиян, а сколько-то миллионов бедных столкнет на
дно нищеты, мы представляем собой общество, расколотое представлениями о
справедливости на три части.
Одна часть (думаю, примерно половина) считает тип жизнеустройства в
России, созданный реформами, крайне несправедливым . Это зло, с которым
невозможно примириться, и речь идет лишь о том, чтобы выбрать приемлемый
способ его преодоления.
Другая часть (думаю, процентов десять) принципиально довольна этим
жизнеустройством, она приняла мораль "падающего - подтолкни". У остальных
40% - расщепленное сознание. Они принимают принципы этого жизнеустройства,
но хотели бы только, чтобы падающим подстилали немного соломки.
Тенденция, в общем, такова, что переток людей от этих 40% к большинству
преобладает над обратным потоком. Это видно даже по правящему слою.
Например, В.В. Путин в своей аргументации отказа от государственного
патернализма в Послании 2000 г. буквально следовал представлениям фон
Хайека, а уже к 2007 г. стал вспоминать Рузвельта. Но, главное, ссылаться на
справедливость стало даже правилом хорошего тона. Оправдывая в 2004 г.
попытку "монетизации льгот", вице-премьер А. Жуков выдал шедевр демагогии:
"Справедливость надо восстановить. Жители села не имеют телефонов и поэтому
не могут получать льгот, которыми пользуются обтелефоненные городские
граждане". Эта стыдливость обнадеживает.
Копаться в подсознании Латыниной и вице-премьеров не будем, важна сама
тема, ее надо осваивать. Что можем почерпнуть в сокровище мировой мысли? О
нашей отечественной гуманитарной и правовой мысли надо сказать пару
неприятных слов. Во-первых, она "отвернулась" от проблемы справедливости.
Трудно назвать какую-то серьезную и внятную книгу по этой проблеме,