"Аркадий Карасик. NEXT-3: Дюбин снимает маску " - читать интересную книгу автора

- Головой все понимаю, а вот сердцем... Сын ведь... Иногда хочется
схватить его и увезти из России и... от Лавра...
От резкого взмаха руки платок сполз и упал на землю. Не обращая
внимание на оголенные плечи, женщина, оскорьленно так закричала, что
перепуганные воробьи бросились врассыпную.
- Даже не думай, дура! Всю жизнь потом будешь каяться. Такие, как наш
Лавруша под забором не валяются. Не дай Бог, другая прихватит. Тебе повезло,
ох, до чего же повезло! А что до Ивана - попомни мое слово: ничего
непоправимого, перемелится - мука будет... Минует переходный возраст -
опомнится.
Ольга Сергеевна улыбнулась. Она сама понимала, кто полюбил ее. Ей
действительно повезло, ох, до чего же повезло! Но сына из сердца не
выбросишь.
- Опомнится ли? Или натворит такого - страшно подумать.
- Ничего не натворит! Женька не даст, Лиза не позволит. Как выражаются
наши политики, он "под контролем"! - настойчиво внедряла Клавдия в сознание
Кирсановой успокоительные мысли. - Так что не трави душу.
- Спасибо, Клавочка... Постараюсь...
Не переставая наставлять и советовать, толстуха распахнула ворота и
машина выкатилась из них. Возвратившись на кухню, сбросила платок, сняла
калоши и принялась готовить завтрак. Поднимется Санчик - угостит его
деревенской сметанкой, побалует пирожками, до которых он великий охотник
- Почему меня не разбудили?
Лавр вышел из своей комнаты, остановился на лестничной площадке.
Зевает, протирает под очками "заспанные" глаза. Якобы, только-только
проснулся, заглянул в соседнюю комнату - ау, улетела пташка! Не дай Бог,
заподозрит Клавдия "подслушивание" - замучает шутками-прибаутками.
Испуганная толстуха уронила блюдо с пирожками, они разлетелись по полу.
- Господи! Испугал! Подкрался, яко тать в ночи. Или этот самый...
Дракула!
- Дракула - из другой оперы, - не без ехидства прогудел Лавр. -Угу, по
пластунски подкрался... Подумай, фантазерка, где стою я и где - ты? Могла б
заметить!
Собрав с пола валяющиеся пирожки, Клавдия выбросила их в помойное
ведро, протерла полотенцем блюдо и выложила на него новую порцию. Увидел бы
это кощунство Санчо, так бы разорался, что разбудил бы всю деревню.
- Не такой уж ты великий, чтоб на расстоянии видеть, - резонно
возразила она. - Пусть Ольга тебя замечает, ей по статусу жены положено!
Лавр спустился на две ступеньки, критически оглядел полуголую женщину.
Брезгливо поморщиться не решился: одно дело беззлобно пошутить, совсем
другое - обидеть. Нередко уничижительная ранит больнее шутливых слов.
Это Санчо можно безопасно донимать намеками на его габариты, постоянный
"голод" и всеядность. Не обидится - ответит тем же. Клавдия - совсем другой
коленкор, может и обидиться.
И все же он не удержался от парочки заостренных "иголок".
- Зато я не слепец! И ты могла б в ночной рубахе не шокировать мои
глаза. Взяла моду разгуливать перед посторонними мужиками в чем мать родила.
Ни стыда, ни совести. Сооблазняешь, что ли? Меня не совратишь.
- Ты, что ли, посторонний?
Лавр снял очки, чистым носовым платком протер линзы. Спустился еще на