"Аркадий Карасик. Офицерская охота " - читать интересную книгу автора

и все остальные командиры, - под прессом у политиков.
Броситься бы сейчас к замполиту, об"яснить ситуацию, попросить
поддержки, да нет уже замполитов, раскурочили их, заменили на дурацких
заместителей по воспитанию личного состава. Бесправных, ничего не
решающих...
Уволят из армии? Ради Бога, пусть увольняют. Вот уже три месяца
командир полка, его офицеры и прапорщики не получают денежного содержания.
Для того, чтобы прокормить семью, торгуют на рынках, разгружают вагоны...
Разве это армия?
От должности командира полка не отстранили, под суд трибунала не
отдали. Комдив при встречах отводил в сторону виноватый взгляд. Дескать,
пойми мое положение, подполковник, пойми и прости. Ты - под моим прессом,
я - под прессом командующего, он зависит от министерства и правительства.
Все мы завязаны одним узлом, разрубить который никому не дано. Пока - не
дано. Так что, не таи зла, не матери меня. Потому что, не я один - все
виновны в сложившейся ситуации...
Казалось, обошлось. Тем более, что демонстрация прошла мирно, без
применения силы ни со стороны возмущенного народа, ни со стороны милиции и
внутренних войск.
Когда Степан Иванович, навестив отца, рассказал ему о разговоре с
комдивом, старый генерал нахмурился.
- Поступил ты, Степа, честно, как подобает российскому офицеру. Похоже,
тебя хотели втравить в очередную разборку между правителями и народом, чтобы
после свалить на командира полка все грехи. Короче, подставить... Боюсь
только, как бы не отыгрались...
- Что ты имеешь в виду, отец? Как это - отыграться? Письменного приказа
я не получал, следовательно, нарушать мне было нечего...
Иван Иванович сожалеюще поглядел на наивного сына. Будто погладил по
ершистой голове. Пацан еще, а командует полком, многого не понимает и вряд
ли поймет. Может быть, позже, когда завершится эта "гибель Помпеи". Или
окончательным развалом или возрождением, кто знает?
- Официально - да, ты прав. Но бывают и другие методы... Советую быть
осторожным.
Подполковник, озабоченный предстоящими стрельбами на полигоне,
ограничился беззаботным смехом. Дескать, раз ты, отец, советуешь, буду
носить под кителем кольчугу, а обедать - только после того, как пищу
отведает Витязь. Трехлетняя немецкая овчарка, любимая всей семьей
подполковника, особенно, его дочерью - Наташей.
- Сам думай - не маленький, - пробурчал Иван Иванович. - Гляди, как бы
в полку не было чрезвычайных происшествий. Случится малейшее - отведаешь
"кнута". Начальство подобные демарши не прощает. Из мелочи гору построит и
взвалит на тебя... Могут и раздавить. Тогда не смеяться придется - плакать.
- Но комдив отлично ко мне относится! На днях на совещании поставил в
пример... Да и что я сделал преступного, за что меня карать?
- Повторяю - сам смотри...
Будто в воду глядел отставной генерал. Только - не с той стороны: надо
было - с низу, а он, старый дуралей, - поверху. А поверху всегда, между
прочим, тишь да гладь - пробегает небольшая, не опасная зыбь, отсвечиваются
успокаивающие облачка да небесная синева. А вот под водой все бурлит:
проплывают хищные щуки, расправляют клешни жадные раки.