"Аркадий Карасик. Рулетка судьбы " - читать интересную книгу автора

Перед самым освобождением к нему подошел немолодой человек, высокого
роста со странной спотыкающейся походкой.
- Пуля?
Зек удивленно поглядел на незнакомого мужика.
- Ну, Пуля... Что нужно?
- Не штормуй, сявка. Есть базар. Ты избран в "эскадрон". Согласия не
требуется. Отказ означает смерть. Вздумаешь трекнуть вертухачм - сядешь на
перо... Усек? И все же хочется спросить: как смотришь?
Странно, подумал Александр, если от него не ожидают ни согласия, ни,
тем более, отказа, к чему непонятный базар? Вполне достаточно обычного
сообщения. Какая разница, как он "смотрит" на перспективу снова оказаться за
колючкой, с десятью, как минимум, годами на ушах?
- Что делать? - осторожно спросил он.
- Не штормуй зря, - с едва заметным раздражением повторил странный
собеседник. - Что делать, говоришь? Мочить кого укажем, - жестко проговорил
он, положив тяжелую руку на плечо будущего киллера. - Не боись, дружан, не
бесплатно - за каждого клиента станешь получать баксы. Сколько
- зависит от сложности и важности. Сейчас поезжай к маменьке. Хочешь -
вкалывай, не хочешь - садись в бест. Когда потребуешься - найдем... Все.
Вербовщик, угодливо улыбнувшись проходящему мимо прапорщику, отвалил в
сторону. Дескать, ничего особенного не произошло, прикурил у кореша,
поблагодарил - все дела. Не извольте беспокоиться, гражданин вертухай, все
чисто, как у бабы за пазухой.
Больше завербованный зек его не встречал.
Всю дорогу домой Пуля обдумывал непонятный краткий разговор, оглядывал
его со всех сторон, как говорится, брал "на зуб". В принципе, "спотыкач"
выразился однозначно: мочить. На платных началах. Кого именно? Выстрелишь,
скажем, в банкира - одна проблема и одна цена, в журналиста-писаку - совсем
другие. И цены и проблемы. А вдруг заставят отправить к апостолам
какого-нибудь политика? Имеет ли он право отказаться или этим самым отказом
нажмет спусковой крючок направленного на отказника ствола? Или его снова
повяжут сыскари, суд отправит за решетку?
Мысль о том, что он может снова оказаться на зоне, вызвала озноб.
На этот раз зек парился по чепуховой причине. Пошли с дружаном в гости
к давалке, обслуживающей десятки голодных мужиков. Выпить, полапать,
потанцевать. Короче, расслабиться. О сексе и речи не было. Тем более, что
давалка была за столом одна. На предложение позвать подругу Александр
отрицательно качнул головой. Не надо, обойдемся. Без подруги весело.
Подвыпивший спутник Собкова неожиданно попытался подмять толстую бабу.
Та не возражала, не визжала и не сопротивлялась. Наоборот, помогла неловкому
партнеру освободить себя от одежды. Сама разделась и улеглась на жесткую
лавку. Профессионально подставилась.
Отработав, дружан поднялся, расплатился с бабой. Засунул ей между ног
стольник. Предложил отметиться напарнику. Александр отказался. С детства
родители вырастили у сына чувство брезгливости ко всему грязному, начиная от
матерщины и кончая отношением к женщине.
- Твои проблемы, - не обиделся парень. - Я наелся - во как, - рубанул
он себя ребром ладони по горлу. - А ты ходи голодным, дерьмовый
интеллигентишка.
Рассчитывая на приработок, баба обиделась. Обматерила отказника,