"Аркадий Карасик. Запоздавшее возмездие или Русская сага" - читать интересную книгу автора

Через сорок минут на столе перед Романом - изображение трех мужчин в
военной форме и девушки с грустными глазами. На обороте четыре фамилии:
Семен Видов, Николай Романов, Прохор Сидякин и Клавдия Терещенко. В
дополнение к старой фотокарточке - несколько аккуратно упакованных
свертков. Письма. На каждом - выписанная четким дедовым почерком, фамилия
адресата.
-- Отправляйся домой! - приказал он девчонке. - Не бойся, больше бить
не станут - побоятся.
-- Отец никого не боится! - с детской похвальбой выпалила Дашка. -
Дучше я побуду у вас.
Читать дедовы письма при соседке не хотелось, но другого выхода не
было. Не выгонять же ее силой?
-- Тогда сядь на диван, возьми какую-нибудь книжку и - ни звука! Дашка
так и поступила. Сидела с раскрытой книгой на сжатых коленях,
но смотрела не в нее - на Романова. А он забыл об ожидающем его в
офисе
компаньоне, о непонятных заказчиках, о странном совпадении, вообще обо
всем, всматривался в лица фронтовиков. Гордые черты лица капитана,
выпирающий подбородок старшины, грустные, задумчивые глаза женщины...
Насмотревшись, детектив прислонил фотокарточку к графину с водой,
вскрыл первую пачку и углубился в чтение. То и дело вглядывался в фото,
будто сверял прочитанное с изображенными людьми, спрашивал - о них ли идет
речь или это надуманно?

Г л а в а 2
"... Отвечаю на ваше письмо. Действительно, в сорок
первом году я командовал дивизионным "смершем".
Расшифровываю: Смерть шпионам. Мы тщательно расследовали бомбежку
колонны стрелкового батальона, в том числе, гибель командира батальона
капитана Видова. Были допрошены два десятка бойцов и младших командиров.
Найти убийцу комбата не удалось..."
Подпись неразборчива.
Война перепахала степь. Там где раньше - красочныя россыпь цветов и
колосящиеся нивы, - воронки, полузасыпанные траншеи, траурные надгробья
обгоревших дымовых труб. По пыльным дорогам ползут военные грузовики с
прицепленными пушками, танки, повозки, запряженные усталыми лошадьми, по
обочинам, стараясь не мешать технике, пылит пехота.
Обычная картинка военной поры.
Старший лейтенант Романов вылез из кабины грузовика, поблагодарил
водителя и захромал к единственному в деревне целому дому, перед которым
стоял автоматчик. Рано все же покинул он госпиталь, не послушался совета
врачей - подлечить раненную ногу, не торопиться. Вот и приходится хромать,
на подобии инвалида с протезом.
Деревенская изба под соломенной крышей - штаб части. Об этом говорят
несколько подседланных коней, торопливо курящие на крыльце писаря и
ординарцы, выглядывающая из окошка девица в военной форме - машинистка либо
телефонистка.
Автоматчик окинул взглядом подошедшего командира. Выгоревшая,
заштопаная гимнастерка, поношенные галифе, стоптанные сапоги, на плечах
старлейские погоны - крылышками. Прихрамывает. Сразу видно - свой брат,