"Михаил Дмитриевич Каратеев. Железный Хромец ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

весьма способствовало торговле и процветанию города.
______________
* Этот мост видел и описал арабский путешественник XIV века Ибн
Батута. У центральной площади, у высокой стены караван-сарая, он обратил
внимание на толпу людей, обступившую что-то, чего ему издали не было видно.

Еще до захода солнца переправившись на левый берег, где трава была
лучше, посольский отряд расположился станом на зеленом, чуть покатом лугу.
Карач-мурза решил дать здесь двухдневный отдых лошадям, а заодно пополнить
на рынке Сараил-Джадида запасы всего необходимого, ибо теперь, на протяжении
двухсот фарсахов - до самого Ургенча - на их пути могли встретиться лишь
редкие степные кочевья. Да и от Ургенча, если верить тому, что говорят,
теперь не осталось даже стен... Карач-мурза еще не видел его после
разрушения Тимуром, но он просто не мог себе представить, что на месте этого
огромного, тысячеликого города, с которым так тесно были связаны лучшие годы
его жизни, сейчас только степной ветер шевелит колосья ячменя. Нет, наверно,
все эти слухи преувеличивают действительность, и крепкое сердце столицы
хорезмшахов еще не перестало биться.
На следующий день утром Карач-мурза в сопровождении нескольких лиц
своей свиты и десятка нукеров выехал в город. Тут все было как обычно и
только на рыночной площади у высокой стены караван-сарая он обратил внимание
на толпу людей, обступившую что-то, чего ему издали не было видно.
Полагая, что народ привлечен каким-нибудь интересным зрелищем или
ученым спором между представителями двух различных вероучений*, он подъехал
ближе, но с удивлением увидел совсем другое: к врытому у стены столбу была
привязана женщина. По ее стройной фигуре было видно, что она еще молода, но
лица нельзя было как следует рассмотреть: голова женщины бессильно
свесилась, глаза были закрыты, и только веревка, охватывающая ее под грудью,
не позволяла ей упасть на землю.
______________
* У татар разрешались такие публичные диспуты между представителями
любых вероучений, но под страхом смертной казни требовалось, чтобы они
велись в пристойной форме, без оскорблений верований оппонента и его
достоинства.

Рядом с ней, на перевернутом вверх дном бочонке лежала палка, очевидно,
для того, чтобы каждый желающий мог ее ударить. Но, по-видимому, никто из
присутствующих не захотел воспользоваться этим правом.
- Какое преступление совершила эта женщина, и кто приказал привязать ее
к позорному столбу? - спросил Карач-мурза, въезжая в середину круга, сквозь
почтительно расступившуюся толпу.
- Она украла коня у почтенного ясакчи* мурзы Хали-ла, - ответил
стоявший возле столба воин, очевидно, поставленный здесь именно для того,
чтобы давать подобные пояснения. - И мудрый ясакчи, мурза Халил, приговорил
ее к смерти.
______________
* Ясакчи - судья, судивший по Ясе, то есть по правовым и судебным
нормам, установленным Чингиз-ханом. Яса, что значит "наказ", делилась на
пять отделов: 1. Преступления, караемые смертью 2. Военное устройство и
правила ведения войны. 3. Семья и семейный уклад. 4. Похвальные доблести. 5.