"Н.Каратыгина. Через борозды (рассказ)" - читать интересную книгу автора

Н. Каратыгина.

ЧЕРЕЗ БОРОЗДЫ.


РАССКАЗ.

В коридоре у стены, роняющей слюнявую сырость, мужчина загородил до-
рогу женщине.
Женщина покачивалась, перепадая с каблука на каблук. Не могла овла-
деть шаткими, разбегающимися, будто к чужому телу привязанными ногами.
Руки тяготели вниз, затылок опрокидывался пудовиком.
- Эх, Птиченька, - сказал мужчина. - Молвите словечко, и все уладит-
ся. Ну, тихохонько. Я услышу.
Скрипело перьями, плевало копотью, пылью грязное учреждение.
- Птиченька, пойдем, запишемся. Сына вашего подыму на ноги. Вы не
сомневаетесь, что Кирик меня полюбил?
Он подхватил ее - она падала - и посадил на скамью.
Буйно взлетающий вверх лоб и золотые вихри волос, точь-в-точь поле
пшеницы, склонились к женским коленям. Повеяло теплым запахом от затылка
и таким мощным, выгнутым мостом лег он перед лицом женщины. Она смотрела
на белое пятнышко шрама около уха... Как хороша чужая мощь!.. И не уди-
вилась поцелую, павшему, как молния, в ее ладонь.
Он целовал и говорил... Он ли говорил, она ли вспоминала?..
Текучая жизнь вставала перед ними, оба ее знали, ощущали, а кто зак-
реплял ее звуками в бреду темного коридора, не все ли равно...

Колючий хлеб. Сахарин д-ра Фальберга. Скользкое полено, кривой ко-
лун... Мальчик, говорящий: "Мама, дай хлеба".
Вчера он выкрал весь хлеб и на упрек ответил: "Разве дурно есть, ког-
да голоден?"... Самой хотелось разом съесть оставшийся кусок, жадно раз-
рывая мякину.
Ох, тягота ненавистного тела!.. Любила когда-то свою грудь, волновала
сама себя валкими плечами, а теперь об эту грудь можно ушибиться... И
еще... чулки... сквозящие телом... И дорога домой, по безглазым улицам,
между зданиями, лежащими, как заколоченные гробы.
И пять этажей!.. О, эти сбегающие вниз, готовые к услугам, распрос-
тертые ступени... Борьба с каждой из них... Надо подняться, постучать и
услышать детский голос: "Мама, ты?"
Да, это мама. Пришла мама, волочась через сотню ступеней, чтобы при-
нести тебе кусок хлеба, разломить последнюю щепку и выстукать хребтом
воблы окоченевшую плиту...

- Руку дайте. Пойдем, Птиченька.
Вышли на площадь, разбежавшуюся и прилегшую в отдалении красными до-
мами.
Мужчина глянул в упор и расставил ноги шире, устойчивее:
- Во-первых, я вас люблю. Во-вторых, - загнул второй палец с приятным
круглым ногтем, - я вам смогу понравиться, я знаю. В-третьих, долго не
протянете без посторонней помощи, я же хорошо устроен, вам известно.