"Варвара Карбовская. Богатая натура" - читать интересную книгу автора

собой дверью.
...На столе стоит изукрашенная селедка, пирожки, свежие огурцы с
помидорами, котлеты. И все - нетронутое.
Боком на стуле сидит Сысоев. В одной руке держит стопку, в другой
корочку черного хлеба. Рядом с ним Марья Николаевна. Перед ней полная рюмка.
Третьим с ними за столом - Мошкин, тот самый, которого уволили с завода. Он
зашел к Сысоевым попросить взаймы, а Михаил обрадовался собутыльнику и
усадил за стол.
- Ты, Маша, думаешь, что я к этой вот п... п... пакости привержен? -
спрашивает Мошкин, делает брезгливый жест в сторону полной стопки и нечаянно
опрокидывает ее. На лице его появляется выражение испуга и искреннего
огорчения.
- Не обращай внимания, - говорит Сысоев. - Давай, еще налью.
Мошкин бережно берет стопку обеими руками и осторожно ставит ее перед
собой.
- Нет, Маша! Мне ее, окаянной, хоть бы век не было. А п... п... почему
ия пию? Потому что выпимши ня чувствую себя перь-вым че-ло-веком! Ия и
крррасивый... ну, к черту - красивый, это неважно, бабы все равно и
дурнорожих любят... но я и умный, и изобресть мммогу все! Лучше Сысоева! И с
директором, и с Трошиным могу говорить... Они мне слово, а я им десять! И
все слова, как на подбор!
- Знаем мы ваш подбор, слыхали.
- Молчи, - строго говорит жене Сысоев. - Он правильно говорит, выпьешь
и чувствуешь себя...
- Мошкиным непутевым! - подсказывает Марья Николаевна, ничуть не
стесняясь присутствием самого Мошкина.
- Врешь, - веско произносит Сысоев. - Чувствуешь себя вот именно -
талантом! На десять голов выше всех!
- Вот они, чьи слова-то из тебя лезут! - гневно восклицает Марья
Николаевна. - Того художника-пьянюги, подавиться бы ему своими
кистями-красками. Мишка, да неужто ты дурной такой, не понимаешь, что и у
Мошкина и у того мазилы - будь он хоть раззаслуженный! - вся жизнь позади.
Пропили они свой талант, прогуляли. Сбились с пути и других сбивают. Отчего
ж комиссия и портрет не приняла? Ясно сказали: не портрет, а икона. А тебе,
Мишка... Да ты слушай меня! - Она хватает мужа за рукав и незаметно
отодвигает стопку подальше. - Разве тебе нужно напиваться, чтоб красивым
себя вообразить? Да ты у меня и так красивей всех! Погляди в зеркало: волосы
вьются, глаза синие, брови вразлет...
Сысоев как-то по-мальчишески сконфуженно улыбается и подмаргивает
Мошкину - слыхал? А Марья Николаевна горячо продолжает:
- А бесталанный ты когда? Опять же когда напьешься! Трезвый ты и
изобретать можешь и все! И трезвого тебя все уважают и даже заместитель
министра про тебя сказывал... да что заместитель, - сам министр! Дескать,
ваш Михаил Сысоев - богатая натура, золотые руки, бриллиантовая голова! Не
веришь? Мне вчера директор говорил.
- Ну да? - недоверчиво переспрашивает Сысоев. Марья Николаевна
оживляется:
- До того, говорит, богатая натура, что все министерство им гордится. И
только, говорит, жалко, что пьет. Все министерство об этом сожалеет.
Сысоев пожимает плечом: