"Варвара Карбовская. Удар судьбы" - читать интересную книгу автора

ней. Ведь его могла заарканить Нюрка, продавщица телевизоров, или вторая
кассирша, Попыхаева, и тогда ей, Ираиде Львовне, житья бы не было. А теперь
она сыщет ему такую невесту...
Она еще не знала - какую именно, но воскликнула: "Знаю!" - и хлопнула
себя по обтянутому вязаной кофтой бюсту, отчего он заколыхался, как
осетровое заливное, в которое положили слишком мало желатина.
Ираида Львовна мысленно и молниеносно перебрала всех знакомых женщин и
остановилась на соседке по квартире, молодом враче Лидии Журавлевой.
- Ах, есть одна девушка! - воскликнула кассирша, закрывая глаза и тряся
головой, как будто от наслаждения не могла не закрывать глаз и не трясти
головой.
- Точно - девушка? - переспросил Геннадий Романыч. - А то нынче и
семидесятилетние на девушку отзываются.
- Вся ее жизнь у меня как на ладони, - с суровой правдивостью в голосе
произнесла Ираида Львовна. - Никто к ней даже не ходит, ни ухажеры, ни
родственники.
- Это хорошо, что родственники не ходят. А родители есть?
- Отец-пенсионер живет при сыне в Иркутске.
- А сын - кто?
- Так себе, на заводе работает.
Ираида Львовна ничуть не удивилась, что Многоватов интересуется точными
анкетными данными. Осторожный человек не впустит к себе в дом жену с ветра.
Особенно в такой дом, в полную чашу, как у Геннадия Романыча!
- А на лицо как? - под конец спросил Многоватов и объяснил: - Потому
что я слышал, даже Чехов выставлял определенные условия, чтоб у человека все
было красивое: и лицо и одежда.
- Насчет одежды прямо скажу: одевается неважненько, потому что
зарплатишка поначалу небольшая, и научить, видать, некому, как добыть.
Многоватов отмахнулся.
- Это же я говорю - Чехов одеждой интересовался, а я в основном про
лицо спрашиваю. Одеть я сам троих могу.
К этому Многоватов прибавил, что зарплатой совершенно не интересуется.
Ираида же знает - он любит красивую жизнь и крохоборничать не в его
правилах. Жизнь бывает один раз, надо ею пользоваться! Но, конечно, умело. А
то вместо красоты получится такая неприглядная картина, как у Суликова,
которого судили за хищения. А дурак Суликов, кстати сказать, даже и не жил.
Все только клал на сберкнижки. Восемь книжек, в восьми кассах, на восьми
разных концах города. И все равно все обнаружили. Это не жизнь. Надо уметь
жить.
Ираида Львовна с готовностью согласилась.
- Уж кто-кто, а вы умеете, дай вам бог здоровья. И сами живете и другим
даете. А насчет Лиды прямо скажу: внешность у нее не противная. Лицо, как
яйцо, чистенькое, беленькое. Но особой красоты нету.
- И не нужно. Жена, а не что-нибудь, для удовольствия.
- Правильно, Геннадий Романыч! Нет красоты, зато высшее образование. Я
это к чему говорю? Я считаю, что Лида Журавлева для вас самая подходящая
жена. Если бы вы себе какую-нибудь продавщицу взяли или заведующую пивным
киоском - совсем марка не та. А жена - врач, она как бы накладывает
благородный отпечаток.
Геннадий Романыч сказал гордо: