"Варвара Карбовская. Удар судьбы" - читать интересную книгу автора

- Милые вы мои, вы не знаете, какой он хороший, - сказала вслух Лида,
дочитав письмо. И только не добавила: вы не знаете, как он целует меня...
Это почему-то неловко было добавить даже мысленно.
Не успела она сложить письмо, как в дверь постучали, и вошла Ираида
Львовна. У кассирши был выходной день, и она ходила слегка навеселе. За ней
водился этот грешок но соседи прощали ей, потому что она никогда не
скандалила при распределении платы за газ и электричество.
Она без приглашения села за стол, лукаво поглядела на Лиду и погрозила
пальцем.
- Выходишь замуж, а сама ни звука, молчишь, как маринованная селедка.
Лида хотела сказать, что живая селедка не разговорчивее маринованной,
но пьяненькая Ираида была не только глупой соседкой, но и кассиршей в его
магазине. Она каждый день, из года в год видела Геннадия Романыча, знала его
характер, привычки, его покойную жену. И, уж конечно, Ираида могла
подтвердить, что Многоватов честный человек.
Ираида Львовна подсела к Лиде и заглянула ей в глаза.
- Не гордись, Лидуша, не заносись! Не было бы счастья, да Ираида
помогла.
- Вы?
- Я! Сосватала. В бриллиантах, в выдре, в нейлоне будешь ходить,
дурочка. Только уж тогда и меня не забудь.
Лида, - как будто паутина опутала лицо, как бывает осенью в лесу, -
провела рукой по глазам.
- Я вас не понимаю, Ираида Львовна.
- А чего тут не понимать? Наш Многоватов мужик лихой, это все знают. Но
только он с соображением. И в этом деле тоже: жена-врач культурный отпечаток
накладывает. Нет, Лидуша, ты живи, ни об чем не думай. Покойница думала,
боялась, оттого преждевременно и померла. А ты живи. Многоватов не влипнет.
Уж до чего с телевизорами откровенно маклевал, сказать тебе не могу, и то не
влип.
- Как? - чуть слышно переспросила Лида, испугавшись рыбьего слова
"маклевал".
- А вот так! - не без гордости сказала Ираида Львовна. - Сейчас
телевизоры подкузьмили, подешевели, начался массовый выпуск. Покупатель
приходит в магазин и, ничуть не помаявшись, не пострадавши, выбирает любой и
платит деньги в кассу, копеечка в копеечку. А бывало...
Кассирша облизнула губы и продолжала с чувством, со страстью, с
умилением:
- Бывало, люди ночами в очереди стоят, переписываются. Тысяча
который-то номер! А он, дурачок, надеется, мерзнет в очереди под воротами. И
вот к такому-то тысячному дурачку наш Генночка и подошлет... Ну, есть у него
такие человечки: "Хочете заплатить лишнюю тысячу и "Север" ваш". - "Хочу!" -
"В чем дело, даешь деньги на бочку!"
Ираида Львовна тихонько смеется.
- И сколько на эту самую бочку выложено было, сказать тебе не смогу!
Большие тысячи. И ведь ты рассуди, Лидочка, не у государства брали.
Государству - копеечка в копеечку. А покупатель, он шальной. Чего
захотелось - то и подай немедленно! Такого и нажечь не жалко. И нажигали!
Она вздыхает с надрывом.
- Кончилась телевизорная лафа, массовый выпуск подрезал под корень.