"Рафаэль Кардетти. Слезы Макиавелли " - читать интересную книгу автора

- Завтра должен заседать городской Совет. Наверняка там будут обсуждать
этот случай.
- Можешь не сомневаться, - заметил Гвиччардини. - Я знаю людей, которые
будут счастливы поставить Содерини в неловкое положение.
- Раз мы прослышали об этой истории, то и весь город, должно быть,
тоже, - вздохнул Макиавелли. - Не волнуйтесь, я вам сразу же обо всем
расскажу.
Довольный тем, что приятель правильно понял просьбу, которую он
мысленно старался ему внушить, Гвиччардини весело похлопал его по плечу.
- Что ни говори, а в том, чтобы водить знакомство с канцлер-секретарем
Совета, есть свои выгоды! Наконец-то ты решился рассказать нам кое-какие
смачные подробности в обмен на те сплетни, которыми мы потчуем тебя каждый
вечер!
- Боюсь, ты будешь разочарован, Чиччо! Не стоит рассчитывать, что там
станут болтать много лишнего. Вообще-то там не услышишь ничего
захватывающего. А что до меня, то я только и делаю, что пишу отчеты, которые
никто никогда не станет читать, и они так и будут пылиться в архивах. Ничего
увлекательного...
- Надо сказать об этом старине Фичино! Он вечно настаивает, чтобы его
ученики с ранних лет отирались возле важных должностных лиц!
- Наступит и твой черед, Франческо...
- Надеюсь, как можно позже! Мне еще потребуется несколько долгих лет,
чтобы подготовить свои мозги к хитростям политики.
Гвиччардини поднял правую руку как мог торжественно:
- Знай, Никколо, что нам ты вполне можешь доверить все, о чем будут
говорить завтра. Даю тебе слово, что никто ничего не узнает.
- Мы будем немы, как бронзовые статуи Верроккьо! - добавил Веттори,
хотя, конечно, на уме у него было совсем другое.
- Что-то не верится. Вам и часа не понадобится, чтобы разнести слух по
всей Тоскане!
Это замечание развеселило приятелей, польщенных тем, что их способности
оценены по достоинству. Чтобы отметить это достижение, Гвиччардини снова
заорал:
- Тереза, еще вина, живо! В твоем чертовом трактире можно сдохнуть от
жажды!

Ночь подходила к концу. Мелкий дождь превратился в ливень, и улицы
затопили широкие грязные лужи. Густая пелена тумана накрыла город, так что в
пяти метрах перед собой ничего не было видно. Человек, быстро шагавший по
проулкам квартала Сан-Бернардо, не мог и мечтать о более подходящей погоде,
чтобы выполнить то, что ему было поручено.
Он до самого носа закутался в плащ и надвинул на глаза широкий край
шляпы. В темноте его лицо было неузнаваемым. Только толедская шпага, которую
он носил сбоку на простой кожаной перевязи, могла его выдать.
То была не гибкая шпага с украшенным тонкой резьбой эфесом, какие
обычно выставляли напоказ аристократы, больше заботившиеся о красе, нежели о
боевых достоинствах подобного оружия. Да и мало кто из них умел выхватывать
шпагу иначе, чем берут в руки гусиное перо. Как бы то ни было, в прошлом они
не раз доказывали, что им сподручнее погибать в сражениях, нежели убивать
самим. Сменявшие друг друга гонфалоньеры в конце концов учли эту врожденную