"Рафаэль Кардетти. Свинец в крови " - читать интересную книгу автора

полицейскому следовало уметь выходить сухим из воды и принимать на себя
ответственность только в случае успеха.
В мире, где поощрения и порицания распределялись вне всякой связи с
реальными заслугами, Лопес представлял собой исключение. Он предпочитал
принимать удары на себя и не выносить сора из избы, а с подчиненными
разбираться уже после того, как бумагомаратели из министерства вешали
телефонные трубки и принимались составлять ободряющие коммюнике для прессы.
Это не мешало ему орать на провинившихся и держать их недельку-другую
на вывозе трупов бродяг. Когда дело касалось принципов, Лопес мог быть более
истовым католиком, чем Папа Римский.
- Ребята из лаборатории что-нибудь заметили? - спросила Сара.
- Отпечатки почти повсюду, кроме наручников и изголовья. Деньги и
драгоценности не тронули. Сейф не взломан. Короче говоря, ничего. Тебе
предстоит поработать.
- Чудно. Кто нашел тело?
- Ее агент, какой-то... Подожди, я тут записал...
Комиссар достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку и
несколько секунд листал ее в поисках нужной страницы. С тех пор, как
двадцать лет назад он забыл, что должен был встретиться с женой в ресторане,
после чего она его бросила, он все записывал в заветную черную книжечку, с
которой никогда не расставался.
В эпоху информатики и числовых устройств Лопес казался ретроградом.
Расшифровка ДНК и поиски по базам данных волновали его не больше, чем
любовные похождения звезд шоу-бизнеса.
Допрашивать свидетелей, раскапывать детали, идти по следу... Вот что он
умел делать.
Лет десять назад он все же почувствовал, что начинает отставать от
жизни. Комиссариаты понемногу превращались в лаборатории, оборудованные по
последнему слову техники. Люди в одежде, напоминавшей скафандры космонавтов,
находили извращенное удовольствие в том, чтобы наклеивать ярлыки на все,
вплоть до мельчайшей пылинки. Хорошо еще, что свидетелей не перестали
допрашивать.
Скоро следователь на месте преступления будет выглядеть так же нелепо,
как дегустатор в пригородной забегаловке.
Как ни странно, за последние двадцать пять лет у Лопеса было больше
удач, чем провалов. Секрет его успешной карьеры определялся двумя словами:
порядок и пунктуальность. Каждый квадратный сантиметр его кабинета
свидетельствовал о верности этому принципу. Ни один киношный следователь не
мог бы похвастаться папками, расставленными с такой аккуратностью, и
отчетами, заполненными с ювелирной точностью. Сара никогда не бывала у него
в гостях, но представляла его живущим в маленькой темной холостяцкой
квартирке под крышей с видом на двор и ежедневно приходящей домработницей.
Лопес позволял себе какие-то причуды лишь в одном - в выборе одежды.
Очки в роговой оправе, чересчур тесные костюмы-тройки и тщательно зализанные
волосы противоречили образу неутомимого борца с преступностью. Скорее он
походил на усталого шансонье, на стареющего Бадди Холли, не сумевшего
вовремя умереть.
- Ну вот, нашел, - сказал он, кладя книжечку обратно в карман. - Агента
зовут Кемп, Томас Кемп. Утром жертва не пришла на съемку, и он заехал
узнать, в чем дело. У него был ключ.