"Лазарь Викторович Карелин. Змеелов" - читать интересную книгу автора

- Нет. - Павел вернулся к тахте, поставил на столик у изголовья
бутылку, две рюмки, налил себе, налил Петру Григорьевичу.
- Молодец, смекалка с тобой. Хоть и нельзя мне пить, а рюмку наполнить
надо. Больные народ обидчивый, мнительный. Молодец, спасибо. Так откуда
шрамы? Ну и резанули. Без пощады.
- Здесь сам резанул. Укус фаланги, майской, тут медлить нельзя.
Полоснул, отсосал. А в палец гюрза укусила. Когда только начинал. Спасибо
Бабаш рядом оказался. Рванул ножом по пальцу, спас.
- Что за Бабаш?
- Директор змеепитомника. Это по должности.
- А не по должности?
- Удивительный человек.
- Понял, ясно объясняешь. Ну, пей, терпежу нет. Поехали! - Петр
Григорьевич выпростал из-под простыни, которую до того придерживал у
подбородка, руку, исхудалую, не свою будто, пожелтевшими пальцами нежно
обхватил рюмку, приподнял. - Будь! С возвращением!
Павел выпил.
- Повтори!
Павел налил и снова выпил. Коньяк был маслянистый, легко проглатывался,
незнакомым и пустяковым показался напитком. Отвык от этой французской
дребедени. Про это и сказал, облегченно вздохнув:
- Пустяковый все ж таки напиток. Легковатый.
- Вот, вот, в этом и смысл. Полегчало? А то, смотрю, испугался за меня.
Ничего, выпрыгну. Как думаешь?
- Вам ли не выпрыгнуть.
- Верю, что веришь. Попробую, попытаюсь. Мне, знаешь ли, лекарства из
Швеции, из Югославии самолетами доставляют. Неужели во всем мире нет
лекарства, чтобы с моей грыжей не совладало? Достану! Куплю!
Вошла сестра, неся на тарелке крошечную дольку дыни, аромат которой,
как тонким лезвием, прорезал воздух, лекарственное это удушье, и посулил
надежду.
- Вот оно - чудо! - У Петра Григорьевича затряслись пальцы, когда брал
дыню. - Поправлюсь, уеду в твою Кара-Калу! Не шутя говорю, уеду. Тишина,
такие дыни...
- Вот еще помидоры. - Павел торопливо открыл чемодан, вынул, поднял на
ладони громадный помидор, сразу же тоже заявивший себя терпким, сильным, на
земле и солнце настоянным запахом.
- Можно, Лена?! - взмолился Петр Григорьевич. - Вот оно - чудо!
- Вам все можно, - сухо сказала сестра и унесла помидор.
- И верно, отчего нельзя, если душа просит. С душой надо советоваться
медикам, вглядеться больному в душу, а тогда уж лечить. - Петр Григорьевич
руку вскинул, когда произносил эти слова, веруя произносил. Но тут же сам
себя и опроверг, усмешливо покривив губы: - Да только где она, эта душа,
где? Как ее ухватить, Паша? Ты свою нащупал, беседуешь с ней?
- Нет.
- Ты какой приехал? Злой? Смирный? Счеты будешь сводить? Или простил?
Меня простил?
- У меня к вам претензий нет.
- Ну-ну. Должны быть. Ты загремел, а я даже в свидетелях не побывал.
Должны быть. Да какой спрос с больного! Верно, какой с меня спрос? Но я тебе