"Берег Хаоса" - читать интересную книгу автора (Иванова Вероника Евгеньевна)Нить двенадцатая.Сдав завершённое описание с рук на руки Гоиру, счастливо отправившемуся на встречу с управительницей города, можно было считать себя совершенно свободным человеком. Но проводить весь день дома, бок о бок с Сари, которая провожала меня долгими взглядами, полными жалости, было невыносимо, и я, прихватив с собой черновики карты, поехал в Кенесали, чтобы поточнее отметить на карте место и размеры «волнореза». М-да, «поехал» – сильно сказано: проторчал битых полтора часа, пока набралось достаточно желающих посетить глиняный городок, потому что наёмный возница не желал катать меня одного, а оплачивать все места в карете я не собирался. Ну ничего, добрался, правда, потратил ещё некоторое время, отогреваясь в местном трактире горячим вином и прикидывая, смогу ли вернуться пешком, чтобы время и деньги остались при мне. По внимательному рассуждению было решено не дожидаться обратного экипажа: дорога расчищена сносно, а на дворе хоть и стоит морозец, но именно того свойства, которое скрепляет снег, а не обжигает нос и пальцы. Как только решение о дальнейших перемещениях принято, можно и за работу браться, не так ли? Протяжённость и форму русла я отметил не слишком точно, потому что никто не позволил бы мне шастать по чужим домам и садам. Впрочем, даже полученные сведения заставляли задуматься. Кенесальский Поток проходил вдоль реки, почти точно повторяя своими границами очертания береговой линии. Конечно, границы – понятие условное, их определяют только по уровню Силы: считается, что можно говорить о краях русла, если на протяжении нескольких футов уровень наполнения плавно снижается с наибольшей величины до её четверти, но никак иначе. Я пренебрёг этим непременным условием и отмечал изменение уровня только на пятую часть. Конечно, мой наставник пришёл бы в ужас и объявил бы мои действия вопиющей безграмотностью, но у меня есть существенное преимущество: несколько встреч с Потоком вживую научили меня извлекать из теории и принимать к сведению только те знания, которые подтверждаются практикой. Откроется что-то новое? Чудно! Я рассмотрю и его. Но до тех пор позвольте не забивать голову лишней чепухой. Волнорез находился в том месте, где располагался рынок, и ничто не могло помешать исходить сей участок вдоль и поперёк (заодно прикупил немного крупы и мороженых яблок), но ответа на свой вопрос я так и не получил: на клочке земли, в пределах которой существует редчайшее явление, не было ничего странного или загадочного. На земле. А под ней? Браться за лопату? Вот ещё! У меня есть инструмент получше, но сначала... нужно привести его в боевую готовность. Варита была по-прежнему рада меня видеть и на просьбу воспользоваться одной из её комнат для моих занятий, ответила согласием. Более того, с интересом посмотрела, для чего нужны «капли», которые она постоянно извлекает из Потока. Медная пластинка под новое «зеркальце» была у меня припасена (я вообще много чего таскаю с собой в сумке), всё прочее – тоже, оставался сущий пустяк: составить заклинание. Но что оно должно делать, кто бы мне объяснил? Показать несоответствие, как в случае духа и тела? Почему бы и нет. Вот только между чем и чем? Что может прятаться в недрах? Святилище забытого божка или демона? Старинный клад? Последствия неудачного магического опыта? Как всё это вплести в бусы чар? Есть, над чем поломать голову. Несоответствие. Если имеется земля, то любое постороннее присутствие в ней будет таковым несоответствием. К примеру, подземная пещера. Как её описать? Наличием довольно большого количества воздуха, не смешанного ни с чем. Но клад, разумеется, не может похвастать таким свойством, поэтому нужно вводить условие границ, и строгих, как у сундука. Последствия магии, особенно неудачной, как правило, отличаются подвижностью и непоседливостью, значит, придётся добавлять и описание переменчивости. Но всё это лишь строгая проза, а чтобы заклинание заработало так, как необходимо, в него должна быть введена главная цель. Что мне нужно? Найти источник беспокойства. Да, пожалуй. Но что я увижу в своём «зеркальце»? Тени и всполохи разных оттенков и очертаний, не более. Но что они будут означать? Воздух? Имеется. Границы? В наличии. Переменчивость? Присутствует. Но как, аглис меня задери, сложить их воедино? Отчаявшись понять, я начал обходить место «волнореза» вокруг. Рыночные торговки, видя меня уже не в первый раз за день, начали немного волноваться: явился какой-то нездешний парень, бродит туда и обратно, что-то бормочет себе под нос, крутит в пальцах странную штуку, в лавки за покупками не заходит, в разговоры не вступает – подозрительно! Я и сам чувствовал, что пора уходить, когда... Наткнулся на устье. Да, оно выглядело именно так: небольшой промежуток, на котором «зеркальце» показывало мне то же самое, что и в границах «волнореза». Пять шагов в ширину, не больше. Словно ручеёк, впадающий в озерцо. Но ведь он должен откуда-то течь? И я пошёл вверх по течению. Прямиком к дому магички. Правда, ручеёк не заканчивался прямо под обиталищем Вариты, и пришлось пройти ещё несколько сотен шагов – сначала по набережной, а потом и по насту заснеженного луга прежде, чем сияние «зеркальца» стало уменьшаться. Я вернулся немного назад, туда, где моё заклинание ещё ярко свидетельствовало о наличии ручейка и присел на корточки. – Вы что-то потеряли? Магичка, когда увидела моё возвращение из окна, наверное, не смогла усидеть дома: любопытство замучало. – Да нет, собственно. Я... Ворошу ладонью снег. Странно... В этом месте он совсем не смёрзся. И трава под ним выглядит такой же сочной, как летом. Особенно эти тёмные листья с лиловым кантом по зубчатому краю. – А, Вы за юлпой приехали? Так бы сразу и сказали, я бы Вам показала, где она растёт! – Юлпа? Что это? – Ну, как же! – Варита присела рядом, заботливо отгребая снег в сторону и освобождая всё новые и новые листочки. – Очень полезная трава: из её отваров делают напитки, приносящие бодрость и помогающие побыстрее выздороветь, к примеру, от тяжёлой простуды или какой-нибудь другой болезни, которая сильно изматывает. А ещё там, где она растёт, можно смело искать под землёй воду: не ошибёшься! – Искать... воду? Я вскочил на ноги и бросился по своим следам обратно. Пробежал три десятка шагов, наклонился, копнул ладонью снег. Есть! Ещё три десятка. Снова она! И так – по всему лугу, по всей цепочке следов. Оборачиваюсь к догнавшей меня магичке: – В Вашем саду она растёт? – Конечно, – растерянно подтверждает Варита. – Но немного: только в южной части, потому что хозяин дома велел посадить вместо юлпы цветы. Да и к лучшему: она ведь жжётся, как огонь, а у heve Кнедена маленькая дочь... Но Вы, кажется, совсем замёрзли? Давайте я угощу вас тэем! От искренних приглашений не отказываются: я с радостью отправился за магичкой, а пока она хлопотала в кухне, грелся в рабочем кабинете, пытаясь собрать ошалело скачущие в голове мысли в один загон. Юлпа растёт там, где недалеко от поверхности текут подземные воды – это раз. «Зеркальце» терзало меня мерцанием именно там, где под снегом прятались зелёно-лиловые листья – это два. Для случайности слишком много совпадений – это три. Что получается? Под домом магички журчит подземная речка. Точнее, ручеёк, как я его и обозвал сразу же. Который, разумеется, впадает в небольшой водоём, также подземный. Возможно, его вода отличается какими-то особыми свойствами, которые и вызвали образование «волнореза». Эх, мне бы хоть крохотное предположение, что это могут быть за свойства! Уж такое заклинание сочинил бы... По крайней мере, можно попробовать сделать уточнение, чтобы быть уверенным окончательно. Я поставил сумку на стол и начал в ней рыться в поисках всего необходимого. Гы-гы-гы. А необходимого-то и нет: понадобятся ещё несколько Louh, а они как раз закончились. И нитей хватит только на две трети цепочки, потому что с предыдущим заклинанием я возился не слишком внимательно и в результате наделал лишних узелков. М-да, незадача. Или всё же попробовать? С нитями постараюсь быть бережливым, а «капель» попрошу у Вариты... Нет, не попрошу: чаше с водой стоит на треножнике, а это означает, что совсем недавно магичка проводила Тяжело вздохнув, укладываю всё своё полумагическое хозяйство обратно в сумку, последним следует «зеркальце», которое... Подмигивает. Да, именно подмигивает: по полированной поверхности пробегает один и тот же всполох, похожий на те, что присутствовали на всём пути моего следования, но окрашенный чуточку иначе в части... Переменчивости. Более яркий зигзаг с почти чёткими краями. Такое впечатление, что источник беспокойства находится совсем рядом со мной. Прямо здесь, в комнате. Но что он из себя представляет? Чувствуя себя окончательным идиотом, обхожу комнату по кругу, пялясь в «зеркальце». Мерцание не претерпевает изменений. Что ж, последний проход: по диагонали, из угла в угол. Если и он ничего не покажет... Брошу всё это. На сегодня. Наверное. Может быть. Да, но как мне осуществить своё намерение, если прямо на дороге стоит клятый треножник? Ладно, обойду, а потом... Вспышка была настолько яркой, что на несколько мгновений я совершенно ослеп и, как все мы в неожиданной и дурацкой ситуации, дёрнулся, судорожно взмахнул руками, ища опору, и... Повалился на треножник. Никогда бы не думал, что моего веса хватит, чтобы сбить его на пол, да ещё с чашей, наполненной водой, но прибежавшая на шум Варита увидела именно это: как я барахтаюсь в луже, пытаясь освободиться от цепкой хватки завитков кованого железа. Понадобилось не меньше пяти минут, чтобы мои глаза снова стали видеть, я сам принял вертикальное положение, треножник и чудом уцелевшая чаша (наверное, уцелевшая потому, что я схватился за неё и уберёг от близкого знакомства с полом посредством собственного тела) убраны от греха подальше, разлитая вода собрана, а пол насухо вытерт. Хорошо, что под ногами не было ковра: он уж точно был бы попорчен. Закончив уборку устроенного мной погрома, Варита спросила: – Что случилось? Вам стало плохо? Может быть, Вы больны? Хм, последнее вовсе не исключается, но причина в другом. – Нет, со мной всё хорошо, hevary. Лучше скажите: после Женщина кивнула: – Конечно. Она больше не годится. – А куда Вы её выливаете? – В сад, на цветник. На цветник, значит. Эх, тётенька, тётенька... Впрочем, никто не виноват в том, что под Кенесали есть подземные ручейки и озёра. – Скажите, когда Вы приехали в город, Вы ведь не сразу открыли лавку для посетителей? Магичка начала настораживаться: – Почему Вы спрашиваете? – Нам в Академии во время обучения рассказывали, что маг, прибывая на место, пригодное для – Да, нужно приноровиться. А что Вас так заинтересовало? – Ничего особенного... Сколько попыток понадобилось Вам? Варита хлопнула несколько раз ресницами, покраснела и едва слышно ответила: – Двадцать семь. Теперь понимаю её смущение: в самом деле, многовато. И конечно же, все эти разы она добавляла Потоку (а кроме того, и порченой воде) свои унылые переживания, которые становились всё злее и злее, пока, наконец, у магички не стало что-то получаться. Вылитая вода просочилась в землю, слилась со струями подземного течения, достигла озерца, в котором окончила свой бег и... Изменила русло Потока. Заставила его разделиться пополам, чтобы... Обойти. Обычно обходят те места, которые либо могут быть опасными, либо когда-то в прошлом были опасны, и память всё ещё жива. Какую версию принять в кенесальском случае? Вода, посредством которой проводилось Поскольку Варита в своих действиях ничем поначалу не отличалась от всех прочих магиков, то бишь, брала силой то, что ей требовалось, а вода используется при Вернувшись домой, я дождался Кайрена, чтобы без приветствий и прочих вежливостей сразу задать ему вопрос: – Ты уже сдавал отчёт вьеру? – Отчёт? – Карие глаза непонимающе застыли. – Ну да, о происшествии в Кенесали. Сдавал? – Нет. – Точно? – У меня пока провалов в памяти не наблюдается, – голос дознавателя прозвучал резче, чем обычно. – Что стряслось? – Но ты его составил? Кайрен подобрался, как гончая: – Мне не нравятся твои вопросы. Чем они вызваны, признавайся! – Сначала ответь. Очень тебя прошу! – Я ничего не успел пока составить. Да и когда мне было заниматься отчётом? С этой кутерьмой вокруг принцессы... – Слава богам! Обрадованно плюхаюсь на кухонную скамейку. Дознаватель подходит к столу и упирается в него ладонями, нависая над деревянной поверхностью и заодно надо мной. – В чём дело? – Не сдавай его. – Кого? – Отчёт. – Ну знаешь! Я, в конце концов, служу в управе и попросту не могу сказать вьеру: мол, простите великодушно, но ничего от меня не получите. – Я не говорил «ничего». Напиши... что хочешь. Хоть о временном помешательстве девицы. Хоть о том, что на неё губительно действует парное молоко, которое она наверняка пьёт, и довольно часто. Пиши, что пожелаешь, только... Не вспоминай о Варите и моих словах. Ладно? – Это ещё почему? И что мне делать? Кайрен заучил все детали произошедших событий наизусть, не пропуская ни единого словечка: заставить его забыть – невозможно. Почти. Но я не хочу ни просить о помощи, ни вмешиваться в чужую волю самому. А раз так, придётся рискнуть и объяснить ВСЁ в надежде, что дознаватель останется верным самому себе и своему долгу сохранения безопасности Империи. Я выдохнул, снова глубоко вдохнул и предложил: – Присядь. – Я-то присяду! – Грозно пообещал Кайрен, обосновываясь напротив меня. – Но пока не услышу внятных объяснений, с места не встану. И ты – тоже! – Хорошо, хорошо, объяснения будут. Только прошу: ни одно из них не должно покинуть пределы этого дома. Ни одна душа не должна узнать то, о чём я расскажу. Ты можешь выполнить такое условие? Подумай хорошенько! Дознаватель сузил глаза, поглядывая то на меня, то на собственные пальцы, поглаживающие испещрённую ножевыми порезами столешницу. Он и правда думал, может быть, серьёзнее, чем когда-либо раньше. Но победил не здравый рассудок, а азарт, жажда познания нового. Впрочем, я не сомневался в таком исходе, ожидал и немного побаивался его: любопытство, при всей своей пользе, способно принести и великие беды. Парень выбирал между спокойствием неведения и лихорадкой открытий. И о совершенном выборе я узнал за вдох до того, как услышал утвердительный ответ. Узнал по блеску глаз, выдававшему трепет сердца. Такой же, как и в моей груди, потому что если Кайрен жаждал узнать, то я жаждал рассказать. Хоть кому-нибудь. Пока ставшее понятным чудо не сожгло меня изнутри. – Ты хоть чуть-чуть знаком с теорией Потоков? – С твоих слов, – невольно улыбнулся Кайрен. – Ну, это, несомненно, лучше, чем ничего! Можешь считать, повезло: не буду мучить тебя лишними знаниями. Так вот, не секрет, что заклинания магиков могут, не теряя своей силы и значения, перемещаться с одного места на другое в течении Потока, как плот – по реке. Собственно, они вовсю пользовались бы этим свойством, но, к счастью, не могут. По очень простой причине: Поток течёт туда, куда угодно ему, а не магику, следовательно, не принесёт заклинание в нужное место или к нужному человеку либо предмету. Понятно? – Что тут непонятного? – Пожал плечами дознаватель. – Это как лес сплавлять: у одной пристани брёвна в воду спустил, у другой поймал. Но через берега они прыгать не будут! – Именно. Строго определённый маршрут движения, а это не слишком удобно, верно? Особенно, когда нужно точно определять место воздействия заклинаний... Так вот, возможности магиков орудовать на большом удалении сильно ограничиваются, и это замечательно. Но, увы, сегодня выяснилось, что и к этому замку имеется ключ. – Какой же? Не хочешь ли ты сказать... – Можно менять русло Потока. – То есть? – По своему желанию его можно повернуть, куда угодно. И я знаю один простой способ, как это сделать. Очень простой и не требующий особенных затрат. Вообще ничего, кроме отходных остатков от Кайрен сделал правильный вывод: – Значит, магик может, если захочет, соорудить заклинание и отправить его аглис знает, на какое расстояние? И оно обязательно доберётся до места? – Обязательно. Правда, чтобы проложить нужное русло, всё же придётся немного потрудиться, но это вовсе не невозможно, как считалось ранее. И останется совершенно незаметным. Надо всего лишь... – Нет. Не рассказывай, – оборвал меня дознаватель. – Не хочу знать большего: довольно и того, что ты уже наговорил. Понимаю. Это не страх, ни в коем разе. Это осторожность. В отличие от меня Кайрен слабо знает теорию и практику магической механики и искренне уверен, что любые сведения можно вытянуть из любого человека. На самом деле всё не совсем так, но... Именно искренняя вера и губит нас: пока мы сомневаемся, остаётся выход из тупика, но как только уверуем в собственную гибель, ничто уже не сможет нас спасти. – Извини. Мне надо было... с кем-то поделиться. – Да уж... – Дознаватель ожесточённо тёр виски. – Из твоих слов следует, что безопасность Империи находится под угрозой. Если любая оборона может быть прорвана... Мир рухнет. – Угу. Но всё ещё хуже. – Ещё?! – Карие глаза округлились. – Куда уж хуже-то! – Заклинания это полбеды. В конце концов, чтобы их творить, необходимы знания и умения, потому что посылать по Потоку простенький приворот бессмысленно... – По мере того, как я доверял мысли словам, сам начинал понимать свои ошибки. – Или не бессмысленно: достаточно приворожить того, кого нужно, и... Ловишь суть? Кайрен кивнул, но совершенно справедливо возразил: – Знаешь, для этого вовсе не обязательно колдовать. – Да, не надо. Но мы подошли к главному. Помнишь, о чём я беседовал с магичкой? – Конечно, помню. Ты просил её не думать о плохом во время наведения чар, потому что все мысли переносились как раз в дом той девицы. – Вот-вот. Переносились. А теперь представь, что магик, совершающий Я не стал добавлять, что можно и попросту приказать чужому сердцу остановиться, но уверен, Кайрену не обязательно было разжёвывать такие мелочи. Кто из нас дознаватель, в конце концов? Блондин слушал, не перебивая, и мрачнел с каждым словом всё больше и больше. А когда я умолк, запыхавшись от течения мыслей больше, чем от бега, Кайрен встал, принёс из шкафа бутылку, плеснул в высокий бокал вина и выпил одним глотком. Потом подумал, покачал головой и снова приложился к вину. – Ты понимаешь, что из всего этого может получиться? – Понимаю. И очень жалею об этом: лучше бы не понимал. – Мне надо кое-что обмозговать. – Разумеется. – Но с отчётом ты прав: ТАКОЕ нельзя описывать. Я и не буду. Но всё равно придётся как-то со всем этим поступить. – Придётся. Наши взгляды встретились, одинаково обеспокоенные, почти испуганные. – Надо хорошо подумать. – Надо. Не будем торопиться? – Ни в коем разе. Дознаватель поставил опустевший бокал на стол. – Вот что... Давай, отложим до конца Зимника? Сейчас в управе и так полно дел. – Конечно, отложим: ко мне как раз матушка приезжает. А после празднества всё и решим, хорошо? Кайрен тоскливо вздохнул: – Решим. Если поймём, как. |
||
|