"Лина Кариченская. В их домах живет одиночество (Из цикла "Выдумки чудака")" - читать интересную книгу автора

виделись уже очень давно. Она не помнила его голоса, лица, но его манеру
писать она узнавала сразу, она узнала бы его письмо и среди тысячи других.
Он писал обо всем и ни о чем. Hемного о делах, немного о своих
проблемах, немного самых нейтральных новостей: такой-то женился, такая-то
родила ("Эти свадьбы и рождения как вехи, узнавая о них, я чувствую, что
время идет, уходит, обтекает меня"); немного политики - чтобы не отставать
от жизни, немного о книгах - просто для удовольствия. Потом о ней: "Я
читал твой новый рассказ. Рад, что ты, наконец, его закончила. Я уже
всерьез подумывал взломать код - интересно ведь. Меня лишь одно смутило:
окончание какое-то скомканное. Может, ты просто устала под конец?.. А
кроме того, не слишком ли жестоко ты обошлась со своим героем?" Он снова
прав: конечно, устала; разве можно не устать от рассказа, который писала и
переписывала так долго. И конечно жестоко заставить раненого, усталого
человека выбирать между жизнью и честью в тот момент, когда ему
по-настоящему захотелось жить. Hечеловеческий выбор. В этих строчках был
весь он: осторожная критика, дельный совет. Она дочитала письмо до конца.
Она работала еще долго: разбирала файлы, удаляла рабочие копии, которых
всегда делала великое множество, читала почту, писала письма: У нее было
пять корреспондентов, и с каждым шел отдельный разговор. Ей очень
нравилось разговаривать с людьми, которых она никогда не видела, а они в
свою очередь никогда не видели ее, но тем не менее были реальными - вот их
письма, мысли, жизненная философия, чуть ли не вся их душа - белые буквы
по черному фону. Она глядела на этот черный экран, и вдруг набежала
метафора: эти экраны - они ведь словно окна во Вселенную, неведомую,
необъятную. И за каждым окном - человек.
Во втором часу ночи, когда уже слипались глаза, она набросала рабочий
план на завтра: кроме обычных дел лекция в10 утра и консультация в 12, а
между ними можно проверить пару контрольных или прочитать чью-нибудь
курсовую. Hаконец она легла спать, прежде чем уснуть, немного подумала о
рассказе, о неудачной и неглубокой концовке, потом свернулась калачиком,
погладила примостившегося рядом кота и незаметно провалилась в сон, почти
не успев почувствовать холодного прикосновения одиночества:

Hа его вызов оператор ответила, что машина придет через пять минут. Он
еще раз прошел по квартире. Так, борщ на плите, творожная запеканка в
духовке будет еще теплой, когда она вернется. Объевшийся кот блаженно
растянулся в кухне под батареей. Конечно, кормить животное через раз -
зверство, и он пытался компенсировать страдания несчастного существа
каким-нибудь особенно лакомым кусочком. В гостинной накидка на кресле
смята: здесь читали, удобно примостившись. Книгу он оставил раскрытой,
положив ее лицом вниз на подлокотник.
Ей будет интересно. И конечно же письмо в директории с корреспонденцией.
Обуваясь, он вспомнил о ее рассказе - сегодня между делами он перечел
его вновь - и ему вдруг стало жаль ее, остро, до боли в груди жаль.
Зазвенел мобильник.
- Машина прибыла, - сказала оператор.
- Понял. Иду.
У подъезда ждала машина, двигатель работал, выхлопные газы белыми
клубами плыли в морозном воздухе. Он быстро нырнул в натопленный салон.
Водитель тронул автомобиль с места.