Глава третья. В гостях у эскулапа

Размытый блин солнца тусклым пятном висел за пеленой облаков, быстро текущей с запада на восток. Где-то высоко гулял сильный ветер, перегоняющий атмосферные фронты с места на место, но здесь, на бескрайней пустоши болота, было относительно тихо и спокойно. И от этой фальши вдоль хребта пробегали мурашки.

Отражение светлой небесной кляксы дрожало на глянцевитой поверхности жижи, из которой там и тут торчали черные осколки древесных стволов. А воображение услужливо дорисовывало унылую картину...

На острые березовые колья насажены безликие люди, и их тела извиваются в предсмертной агонии. Кого-то пронзило вдоль позвоночника, кого-то через брюшину. Кто-то висит на раздробленной конечности. А между корчащимися в страшных муках людьми медленно прохаживается сутулое чудовище-надзиратель с тлеющим оловянным взглядом и изредка взмахивает тяжелой лапой. Хрясть! Длинные когти сносят очередной жертве башку, и она катится по вязкой болотной топи, останавливается, оседает, рефлекторно хватает немеющим ртом воздух, захлебывается и в конце концов тонет, оставляя лишь несколько брюхатых пузырей. Монстр-надзиратель внимательно смотрит на обезглавленное тело. Но вот что странно: вместо крови из обрубка шеи вдруг начинает вытекать густая темно-зеленая сукровица с мелкими крупицами ряски. Тварь разевает гигантскую пасть, полную мелких зубов-бритв, и принимается высасывать из артерий покойника эту дрянь...

Хлесткий удар мигом сбил наплывающую галлюцинацию. Я мотнул головой, поморгал и показал Госту жестом, что все нормально.

- Ты точно в порядке, родной? - обеспокоенно уточнил он, опуская «Потрошитель».

Я поправил дыхательную маску, прикрывающую нижнюю половину лица. Объяснил:

- Фильтр отошел, черт бы его побрал. Болотного газа, видно, глотнул.

- Так и понял.

- Что я сделал?

- Шел-шел, а потом как шуганешься, и в сторону, словно кровососа в балетной пачке увидал. Еле поймал сайгака.

- Спасибо.

Да уж, братцы, в этих местах нужно быть начеку. Чуть расслабился, нюхнул ядовитых испарений - и выхватил веселые глюки. Пара минут такого «наркоза», и ты уже с выражением вселенского счастья на роже маршируешь прямиком в глубокую топь. Казус может выйти, прямо скажем, неимоверный.

Мы месили берцами вонючую грязь уже пару часов. Южная граница болот пролегала не очень далеко от Периметра, но казалось, что до цивилизации - километров двадцать, не меньше. Отсутствие дороги в привычном понимании этого слова только укрепляло неуютное ощущение оторванности от обитаемого мира. Тропка вихляла между заводями и крошечными ручейками с едва заметным течением, то исчезая под мутной водой, то вновь выскакивая на поверхность. Точнее, это я для себя охарактеризовал пунктирную полоску твердой почвы как тропку, на самом же деле здесь никто никогда не ходил.

По одному из немногих проверенных путей мы не пошли сознательно. Дело в том, что севернее находились многочисленные логова ренегатов - самой низшей касты в Зоне, которая состояла из мародеров, предателей и безбашенных рецидивистов, стреляющих в кого ни попадя по поводу и без. Даже бандиты старались не связываться с этими оторвышами, могущими прирезать за банку тушенки. Как таковой организованной структуры ренегаты не имели и нападали в основном на неопытных сталкеров, но ожидать от них можно было чего угодно. И поэтому, несмотря на приличную экипировку, мы решили обойти скопления этой нечисти стороной, чтобы не тратить время на не слишком опасные, но выматывающие стычки.

Южные районы болота были мало исследованы, хотя Периметр находился в двух шагах. Казалось бы, поставь ты здесь блокпост, проложи дорогу и ходи напрямик, не делая многокилометрового крюка через Кордон. Ан нет, Зона не так проста. Над самой кромкой южной границы практически постоянно висела плотная цепочка уникальных аномалий, которые встречались только в болоте. Эту гадость называли «миражами». Самому мне, братцы, их видеть не доводилось, за что я, собственно, был несказанно благодарен судьбе. Ибо те немногие калеки, которые сумели выжить после встречи с «миражами», рассказывали, будто каверзные аномалии гипнотизируют человека, как мифические сирены. Жертва полностью теряет волю, а затем под воздействием неизвестного пси-поля убивает сама себя. Либо в болото сигает, либо вены ножичком вскрывает, либо отягощает внутренности черепа свинцовой пилюлей из собственного пистолета. В общем - кто во что горазд, как говорится. Посему преодолевать этот губительный заслон из «миражей» рисковали только военные, да и те лишь по воздуху, на «вертушках».

Слякоть под ногами хлюпала в такт далеким потрескиваниям камыша и еле слышным завываниям: то ли какой-то мутант жаждал общения, то ли просто выходили наружу из-под жижи болотные газы.

Несмотря на безветренную погоду, вездесущая сырость, словно живое существо, то и дело пыталась проникнуть под одежду. Ни термобелье, ни облегченные комбинезоны «Ветер свободы», ткань которых была пропитана специальным составом, не спасали от ощущения промозглости. А натертые водоотталкивающим воском берцы, как мы ни старались поменьше лезть в лужи, все равно понемногу пропускали влагу: портки постепенно набухали и мокли.

Чавк, чавк, шлеп. Чавк, чавк, шлеп. Шаг за шагом мы продвигались в глубь мертвой земли, рискуя угодить в гостеприимную трясину.

До темноты нам кровь из носу нужно было добрести до южного рукава Скайки - местной речки, фонящей, что твой реактор. Перебраться через мост, ведущий к центральной части болота, и разбить лагерь на лодочной станции - согласно последним данным, это место сейчас не контролировалось ренегатами по причине недавнего побоища с целой армией мутантов, которых...

Мое внимание внезапно привлекло легкое мерцание на изгибе тропинки. Воздух в этом месте словно загустел, и еле заметные голубоватые искорки плавали в нем, подобно светлячкам.

- Стоп, - окрикнул я Госта. Негромко, но таким тоном, что тот застыл, как изваяние, не решаясь даже опустить ногу, занесенную для следующего шага. - Не видишь, что ли, куда прешься, пес ты слепой?

Гост осторожно скосил глаза и наконец заметил аномалию. Небольшую, но, очевидно, довольно мощную «электру», раскинувшую свои энергетические щупальца аккурат посреди удобного для прохода места. Метрах в трех правее из затянутой зеленоватой грязью ямки торчала уродливая лапка тушкана, когда-то наверняка покрытая свалявшейся шерстью, язвами и шелушащимися роговыми наростами. А теперь обугленная до костей. И как только эту подземно-городскую тварь занесло в болото? Вот ведь чудеса бывают.

- Японский городовой, - пробормотал Гост, медленно отступив назад и глянув на свой датчик. - Не почувствовал, как ПДА вибрирует, надо же... Попробуем разрядить или будем искать обходные пути?

- Болтов полно, давай рискнем замкнуть. Вроде бы эта зараза небольшая, далеко не должна шарахнуть.

Мы отошли метров на пятнадцать от «электры» и остановились возле сухой кочки, образующей естественный бруствер. Невысокий, конечно, но иных укрытий вокруг вообще не было. Не за трухлявыми же пеньками от молний прятаться.

Если б вокруг перегородившей дорогу аномалии не простиралась сплошная топь, то я бы, несомненно, предпочел обойти стороной такую «природную электростанцию». Но в нашем случае пришлось бы возвращаться назад и искать новую тропу, а на это могло уйти как десять минут, так и сутки. Петлять по южной кайме болота - своего рода искусство, требующее исполнять фигуры высшего сталкерского пилотажа. И, доложу вам, мне вовсе не хотелось испытывать на прочность судьбу.

С другой стороны, поведение некоторых аномалий невозможно было предугадать. И «электры», к сожалению, стояли в первых строчках рейтинга непредсказуемых ловушек. Бывали случаи, когда после разрядки энергетические сгустки начинали двигаться в сторону потревожившего их существа и преследовали его до тех пор, пока не набирали достаточно мощности, чтобы испепелить к чертовой бабушке. Путь для отступления у нас, конечно, был, но мне до печеночных коликов не хотелось бегать по болоту от взбесившейся «электры», рискуя оступиться и угодить в трясину.

Гост, видно, разделял мои опасения.

- Что-то я очкую, родной, - честно признался он. - Давненько «электры» не замыкал.

- Я тоже. Разыграем, кто бросать будет?

- Пожалуй.

Жребий не был показухой или каким-то особенным ритуалом. От этого могли напрямую зависеть жизнь и здоровье кого-то из нас двоих. Фишка заключалась в том, что, как утверждали некоторые ученые, «электра» обладала зачатками примитивного разума и могла время от времени проявлять дифференцированную поведенческую реакцию. Другими словами, эта пакость умела атаковать избирательно. И нельзя было исключать, что «электра» станет преследовать именно того, кто ее разрядит.

Я вытащил из подсумка один болт и показал его Госту. Он кивнул. Я медленно завел руки за спину, не переставая смотреть ему прямо в глаза, сжал болт в правом кулаке и сказал:

- Угадываешь - бросаешь ты. Не угадываешь - я.

- Договорились.

Я выставил обе руки перед собой. Гост несколько секунд, не мигая, глядел на меня, после чего обронил:

- Правая.

- Швыряй, - хмыкнул я, разжимая кулаки.

Мы залегли за кочкой и приготовились. Гост уже занес руку, чтобы метнуть болт, как вдруг сверху раздалось хриплое карканье. Крупный ворон, звучно хлопая крыльями, покружил над скрюченными обрубками деревьев и, выбрав место, примостился на одном из них. И фактически над аномалией.

Мы, затаив дыхание, следили за траекторией полета треклятого падальщика, в надежде, что тот попадет в зону действия «электры», разрядит ее, и нам не придется рисковать своими шкурами. Но черная бестия, видно, почувствовала напряженность электромагнитного поля вокруг ловушки и уселась за пределами критического радиуса.

- Скотина пернатая, - разочарованно прошипел я. Ворон скосил на меня бусинку глаза и каркнул, словно дразнясь. У меня аж руки зачесались пристрелить хама за такую вульгарность.

- Готов? - спросил Гост.

- Давай. С богом.

Сталкер запустил болт по навесной траектории с расчетом, что тот войдет в голубоватое мерцание практически вертикально. Я инстинктивно напрягся, отмечая, как на виске Госта пульсирует жилка. Страшно стало на какой-то миг - аж жуть. Вот сейчас ка-ак жахнет, и отправимся мы к праотцам, не успев узнать, что же за чудные артефакты сумели раздобыть...

Меньше всех волновался ворон. Он и крылом не соизволил повести, пока болт летел к аномалии.

Беспечность фраера и погубила.

Когда «электра» с оглушительным треском взорвалась и пустила во все стороны ветвистые щупальца молний, этот бравый камикадзе не успел даже каркнуть напоследок. Птицу спалило мгновенно вместе с деревцем - только искры прыснули да невесомый пепел осел на встревоженную топь.

«Электра» полыхнула еще пару раз и затихла, оставив после фейерверка насыщенный запах озона и низкий вибрирующий гул.

- Живей! - крикнул Гост, вскакивая. - Пока она не перезарядилась!

Меня можно было в принципе не подгонять. Я в три скачка преодолел расстояние до поворота, где воздух еще не остыл от мощнейшего короткого замыкания, и, жмурясь от кружащихся пепельных хлопьев и вони поджаренной дичи, миновал опасный участок.

Мы с Гостом отбежали еще метров на десять и только после этого позволили себе обернуться. «Электра» набирала силу. Крошечные разряды молний уже гуляли между тлеющих веточек тростника. Они напоминали какого-то сказочного паука, высасывающего энергию из болотной жижи своими тонкими трескучими ножками.

- Успели, - выдохнул Гост.

Я поглядел, как на обугленную лапу тушкана осели сизые клочки вороньего пепла. Такими темпами здесь скоро можно будет открывать братскую могилу для тупых порождений Зоны.

- Прощай, братец ворон, - сказал я и помахал рукой. - Надеюсь, братцу тушкану будет весело в твоей компании.

Гост непонимающе уставился на меня.

- Ты что, не читал в детстве «Сказки дядюшки Римуса»? - удивился я.

Гост помотал головой.

- Эх, темнота. Ладно, пойдем, а то жрать уже охота. И вечереет.

На болото действительно спустились сумерки. Часы показывали всего лишь половину пятого, и размытый солнечный блин висел еще довольно высоко над горизонтом, но вокруг заметно потемнело: скорее всего, облака стали плотнее. И окружающая атмосфера сразу изменилась. В пейзаже к общему фону запустения и унылости добавились гнетущие нотки, вселяющие в душу неосознанное чувство тревога.

- Дождя нам только не хватало, - взглянув на небо, изволновался Гост,

- Облака же грозовые вроде бы. Надеюсь, не ливанет.

Мы тронулись. Выбирая твердые участки почвы и следя за информацией на экране ПДА, принялись плавно забирать на северо-запад. Сканер пока молчал. Датчик аномалий фиксировал какие-то возмущения в сотне метров к югу, но, так как вектор нашего движения был направлен совсем в другую сторону, беспокойства они не вызывали.

За час мы одолели километра два. Продрались сквозь оплетенную болотным вьюнком изгородь возле затопленной деревушки, обошли стороной вышки ЛЭП и выбрались на относительно крепкий грунт. Гнилой частокол леса остался позади, а перед нами открылось длинное, заросшее камышом поле. По левую руку виднелся громоздкий силуэт элеватора, вдали угадывались очертания железнодорожной станции с разгрузочным пандусом и небольшим козловым краном, а справа притаился обрывистый склон, за которым текла Скайка. От речки фонило, но мы не зря выбрали для опасного рейда «Ветер свободы» - комбинезоны этой марки сносно защищали от радиации.

- Судя по карте, до моста и лодочной станции рукой подать, - прокомментировал я, приложив ладонь ко лбу козырьком и оглядывая поле. - За полчаса доберемся.

- В камыш не сунешься, - нахмурился Гост. - Там жижа.

- Пойдем по берегу. Если аномалий не окажется - считай, повезло.

- Согласен. Ибо вплавь по этой реке-фонючке я пускаться не намерен: не хочу сдохнуть от эректильной дисфункции.

- Жалеешь, что не попал в «электру»? - оскалился я.

- Не понял...

- Ну-у... в ней бы ты моментально сдох от дивного стояка.

Гост несколько секунд въезжал в шутку, затем улыбнулся, заставив чуток приподняться дыхательную маску, и сказал:

- Извращенец.

Мы осторожно приблизились к кромке обрыва и заглянули вниз. Высота в этом месте была приличная: метров пять. Сбегая по суглинку без страховки, можно было по инерции угодить в воду. Но так как купание в Скайке в наши планы не входило, то вариант скоростного спуска а-ля слалом отпадал.

После недолгого совещания было вынесено решение: зацепиться карабином за вбитый в относительно твердую кочку колышек и по очереди сойти вниз по веревке.

Так мы и поступили. Первым, цепляясь за выступающие корни и стараясь не оскользнуться, слез я. За мной без особых проблем спустился Гост. Веревка была сдернута, смотана в плотную бухту и уложена обратно в мой рюкзак.

- Если на минутку забыть, что мы в Зоне, то я бы сказал, что здесь по-своему красиво, - неожиданно произнес Гост, встав на берегу и сплюнув в Скайку.

Я тоже плюнул в реку, и невесомая дымка, стлавшаяся вдоль поверхности воды, зашевелилась в месте падения слюны, словно разбуженный джинн. Но через мгновение рваная дыра затянулась, волны исчезли, и матовая пленка вновь сковала темную гладь.

- Если на минутку забыть, что мы в Зоне, - передразнил я Госта, - то можно сойти с ума.

- Неужели в тебе совсем не осталось чувства прекрасного, родной? - язвительно спросил он.

- Ну зачем так. - Я смахнул стволом автомата слизняка, пристроившегося на моем ботинке, и укоризненно цыкнул зубом. - У меня на самом деле завались этого прекрасного, просто оно в банковской ячейке за порто, в Цюрихе. Я подумал, что за Периметром прекрасное может быстро протухнуть...

С неприятным шлепком в полуметре от моей ноги взлетел фонтанчик грязи. Кажется, пуля попала в беднягу слизняка, которого я выселил с берца.

- Снайпер, - вякнул Гост, бросаясь мурлом в жижу. Представляю, как непросто было этому пижону решиться на столь неэстетичную процедуру. Но жить захочешь, как говорил мой хороший знакомый, не так раскорячишься.

Я упал рядом с Гостом и тут же перекатился подальше от берега, под защиту обрывистого склона. В место, где только что валялась моя бесценная туша, впились еще две пули. По направлению взметнувшихся мутных струек я попытался определить, откуда бьет снайпер. По всему выходило - с вершины элеватора. Демоны Зоны! Да он нас сейчас как на ладони видит, и никакой обрыв ему не помеха.

- К станции! - крикнул я, срываясь с места и принимаясь петлять вдоль берега. Со стороны мои безумные зигзаги наверняка выглядели забавно, но ни одному мало-мальски опытному сталкеру не пришло бы в голову смеяться над такими загогулинами. Напротив. Недоумение вызвал бы глупец, бегущий под снайперским огнем по прямой: ведь его можно было автоматически считать трупом. Что-что, а стрелять с элементарным упреждением умели даже снайперы-новички.

Я несся по грязи, то и дело меняя направление и скорость движения. Неподалеку таким же бешеным зайцем галопировал Гост. А вокруг возникали фонтанчики от впивающихся в полужидкий грунт и волны реки пуль. До моста и спасительного пандуса, за которым можно было укрыться от огня, оставалось метров пятьдесят. Сейчас главное - не угодить в аномалию, притаившуюся возле берега: костей не соберешь.

Матерясь и стараясь не выронить дробовик, Гост преодолел последние метры гигантскими скачками, врезался с разбегу в обитый жестью торец платформы и обернулся.

- Ложись!

Вопль долетел до моего сознания уже после того, как я, повинуясь точечному уколу интуиции в затылке, щучкой бросился в примятые заросли камыша.

Надо мной раздался противный шлепок, булькающий хрип, и крупный щенок псевдособаки с простреленной башкой отлетел в Скайку, подняв тучу кровавых брызг. Упади я мигом позже, и в моей глотке оказались бы одновременно две несовместимые с жизнью хреновины: острые клыки выпрыгнувшего из-за дырявой цистерны мутанта и пуля калибра 7,62.

Ну спасибо, птичка-интуиция! Выручила старика. При случае покормлю тебя вкусными червячками...

Когда я ползком добрался до пандуса, Гост встретил меня шальным взглядом. На его перепачканном лице с заляпанной дыхательной маской отображался целый спектр эмоций: от крайнего удивления до гремучей смеси из страха, гнева и отвращения. Понимаю, не каждый день даже в Зоне увидишь такую феерическую мизансцену.

- Да ты, черт возьми, в бронежилете родился, Минор, - восстановив наконец дыхание, выдавил он. - Если когда-нибудь судьба занесет тебя в церковь - поставь свечку.

- Поставлю две, - смахивая брызги псиной крови со щеки, обронил я. - Валить отсюда надо! Чернобыльские щенки всегда охотятся неподалеку от логова мамаши. А вот с ней я встречаться решительно отказываюсь.

- Как будем перебираться на тот берег?

- По мосту, как же еще.

- Снайпер через пару минут сменит позицию, и полотно будет простреливаться.

- Вот и давай шустрее двигать задницей, пока не поздно.

Мы, пригибаясь и осматриваясь, чтобы не угодить в аномалию, пробрались под цистерной, вылезли с другой стороны платформы и побежали к железному мосту, по которому когда-то гнали составы с Агропрома на юг.

Я старался ступать между шпалами, чтобы не поскользнуться на бетоне, поросшим склизким мхом. Рукоять «калаша» больно стучала по бедренной кости, пот застилал глаза, боль пробивала от пятки аж до задницы при каждом шаге - наверное, неудачно потянул ахиллово сухожилие. Но все эти мелочи, братцы, как-то блекли перед мыслью, что каждую секунду ты можешь получить смертельную порцию свинца под левую лопатку.

До ближайшей опоры моста оставалось совсем чуть-чуть, когда на нас напали.

Действия атакующих были профессионально скоординированы, и, если б не случайность, лежать бы двум бродягам на дне реки...

Огонь по нам открыли из окна покосившейся диспетчерской будки, которая стояла на склоне насыпи. Первая очередь полоснула аккурат позади меня, не причинив ровно никакого вреда. Но второй автоматчик оказался более метким, и пара пуль по касательной чиркнули по груди, разодрав внешний водостойкий слой комбеза и царапнув кевларовую бронепластину. Мощный толчок отбросил меня на приржавевший к рельсам грузовой вагон, как тряпичную куклу. Автомат отлетел в сторону, перед глазами поплыла кровавая муть, в ушах зазвенело.

Ох, хорошо меня приложило, братцы! Ладно ребра целы остались да броник выдержал.

Пару секунд я тряс головой и старался сообразить, что происходит. Придя в себя, молнией бросился под защиту стального колеса и подтянул к себе «калаш» за ремень. Грудина болела, словно по ней со всего маху врезали кувалдой, башка кружилась, во рту чувствовался солоноватый привкус крови - видать, губу прикусил.

Госту повезло. Сосредоточив первоначальный огонь на мне, ренегаты дали ему небольшую отсрочку, и он успел залечь на шпалах. Теперь сталкер, укрываясь за рельсом, отстреливался из своего «Потрошителя» крупной дробью. Лупил он, надо сказать, от души. Штукатурка на стенах диспетчерской разлеталась вдребезги, полусгнившие рамы превращались в мелкую щепу, салют из стекла брызгал во все стороны. Нападавшие старались не высовываться из окошка, но тоже злобно, хотя и хаотично, огрызались в ответ. Судя по частому стрекоту, их было трое. Ситуация складывалась явно не в нашу пользу: мне вести прицельный огонь по будке с этой позиции было неудобно, а у Госта патроны в стволе подходили к концу. Пока он будет перезаряжать дробовик, его возьмут в «клещи» и прикончат, что твоего слепого пса. И гранату бросить в окно не получится: тут же изрешетят.

Я начал осторожно переползать под днищем вагона левее, чтобы прикрыть приятеля. Рюкзак цеплялся за выступающие детали и серьезно стеснял движения. К тому же приходилось постоянно следить за тем, чтобы дыхательная маска не съехала с лица: в очередной раз ловить глюки, наглотавшись болотных испарений, я категорически отказывался. Наконец мне удалось добраться до рессор, из-за которых можно было поливать свинцом засевших в будке сволочей, находясь в относительно защищенной от прострела зоне.

- Пригнись! - скомандовал я Госту, и тот моментально распластался на шпалах, как камбала.

Головокружение практически прошло. Я задержал дыхание и прицелился. За тоненьким стерженьком мушки виднелся прямоугольный оконный проем диспетчерской. Один из ренегатов слегка высунул голову, чтобы выяснить, почему «Потрошитель» умолк. Зеленый брезентовый капюшон оказался хорошей мишенью на темном фоне.

Палец плавно надавил на спусковой крючок, громыхнуло, и отдача дробно потолкала в плечо. Пороховая гарь защекотала ноздри.

Кажется, я попал гаду в глаз. Кровь вперемешку с мозгами и костяным крошевом прыснула на дальнюю стену в будке. Точно я разглядеть не сумел - внутри царил полумрак, - но, судя по отборному украинскому мату и гневным репликам, одного козла таки удалось уничтожить. Зато остальные двое немедленно увеличили плотность огня, заставив меня сместиться левее и притаиться за толстыми пружинными рессорами. Пули душераздирающе зазвенели в полуметре от того места, где я залег, со свистом рикошетя в камыш и туманную реку.

Гост, воспользовавшись данной ему передышкой, перезарядил оружие и даже умудрился приготовить для броска гранату, которая, попав в диспетчерскую, окончательно бы решила исход схватки. Но в это время ситуация кардинально поменялась не в нашу пользу.

И если бы, как я уже говорил, не случайность, казус бы мог выйти неимоверный, братцы...

Вам никогда не приставляли к горлу лезвие ножа? Нет? В таком случае вы многого не знаете о ценности собственной шкуры. Впрочем, я искренне желаю, чтобы вы никогда и не испытывали этого чудного ощущения обреченности и абсолютной беспомощности.

Сильная рука сдернула с меня защитный шлем одним рывком. Я дернулся, но тут же почувствовал чуть выше кадыка отлично наточенную сталь, что до чрезвычайности меня расстроило.

- Здравствуй, лысая башка. Дай пирожка, - раздался шепелявый голос возле уха, и могучий водочный перегар ударил в нос. Елки-палки! Выводить радионуклиды ханкой - это, конечно, святое дело, но не до такой же степени.

- Привет, - отозвался я, стараясь не вертеться. Только пьяного урода с тремором в конечностях мне не хватало. У него ж сейчас рука дрогнет, и даже поговорить толком не успеем. - Может, миром разойдемся?

- Пушку брось, сука, а то я тебе глотку располосую и язык на шею повешу.

Видимо, не разойдемся. Жаль. Я осторожно положил автомат на землю. Ох как плохи мои дела, ох как плохи.

- И мучачосу своему скажи, чтобы «лимонку» обратно в кармашек засунул.

- Гост, - хрипло позвал я, стараясь перекричать грохот пальбы. - Слышишь, брат, у нас тактические изменения.

Гост обернулся и застыл с занесенной для броска рукой, как бронзовый памятник неизвестному солдату. Хорошо, что ренегаты, которые сидели в будке, еще не опомнились от моих свинцовых аргументов, а то бы изрешетили его в момент.

- Ну, чего уставился? - сипло сказал я, храбрясь. - Давай уже швыряй в нас свою петарду. Я все равно не жилец. Хотя бы не один сдохну. Кстати, кто там - такой смелый - мне ножичек к горлышку приставил? А то мне отсюда не вид...

Лезвие тихонько поехало в сторону, слегка раскроив кожу, и у меня мгновенно отпала охота толкать проникновенную телегу.

Гост медленно развернул руку и показал, что пока еще держит рычаг зажатым. Чеки в «лимонке» уже не было. Он опустил «Потрошитель» стволом вниз и предложил:

- Отпусти его, и разбежимся. Чеку обратно я вставить не могу, ты уж не серчай.

Из диспетчерской высунулся один из ренегатов и гаркнул:

- Юрій Михайловичу, цей москаль Крамаренку завалив. Гасити його?

- Погодь ти! Чи не бачиш, в нього граната без чеки у лапі. Тримай на мушці.

Убийственный перегар кричавшего над ухом командира этой шайки снова заставил меня задержать дыхание. Ну разве ж кошерно в таком виде по Зоне шастать...

- Как будем ситуацию разруливать? - поинтересовался Гост.

- Незатейливо, фонящее тело. Ты бросаешь гранату в речку, я веду вас в хибару, снимаю весь фарш и забираю хабар, а потом долго размышляю, как поступить дальше. Если б ты Крамаренку не завалил, то, может быть, и отпустил бы. Но сам видишь, как получилось. Так что... скорее всего сначала мои хлопцы вас трахнут, а потом пристрелят и сожрут. И молись, чтобы это произошло именно в такой последовательности. Они могут и перепутать. Ты уж не серчай.

Говоривший зашелся гавкающим смехом, и я уже приготовился к тому, что нож сейчас съедет в сторону - и пиши пропало. Но, несмотря на полупьяное состояние, он твердо держал кисть руки.

И тут сквозь мерзкий смех пробился другой звук. Похожий на частый собачий лай, но в то же время - механический, словно бы не принадлежавший живому существу. Мутант, что ли? Псевдоплоть в принципе могла сымитировать такую стрекотню.

Ренегаты насторожились.

Звук за считанные секунды заметно приблизился и перерос из безобидного квохтанья в зловещий гвалт.

- Що це? - завертел плешивой головой один из разбойников. - Юрій Михайловичу, вертоліт, чи що?

Это и была упомянутая мной случайность, спасшая нам с Гостом жизнь.

Из-за элеватора, похожий на гигантскую хищную птицу, показался приплюснутый фюзеляж ударного вертолета Ка-58. Его вороненый бок матово отсвечивал в лучах солнца, которое наконец смогло пробиться сквозь пелену облаков. Два несущих винта, вращаясь, образовывали в воздухе призрачные диски, на хрупких с виду крылышках висели четыре ракеты «воздух-земля», каждая из которых могла играючи превратить в руины небольшой поселок, стекло кабины блестело отраженным предзакатным светом.

Я слыхал, что в ближайший гарнизонный авиапарк подбросили один «Черный призрак», но вживую еще не видел сию дивную машинку. Зрелище впечатляло. И страх, сжавший, как говорится, очко на минус, как-то даже отступал перед чувством гордости за державу. Да плевали мы на щенячьи угрозы НАТО, пока можем себе позволить такие птахи за Периметр гонять, чтоб ренегатов пошугать со скуки.

«Черный призрак» неторопливо повернул к нам свой острый нос с прицепленной авиационной пушкой, и вой турбин усилился.

Железнодорожный мост вместе с прилегающими территориями был как на ладони для пилота, управлявшего этим стальным монстром. А прилетел он сюда явно не с гуманитарной миссией и разбираться, где среди собравшихся гнусные ренегаты, а где честные сталкеры, не будет...

- Тикай! - заорал мой мучитель над самым ухом, выходя из короткого ступора.

Я, понимая, что второго шанса не будет, резким ударом снизу вышиб нож из волосатой руки, одновременно подаваясь вперед и разворачиваясь лицом к ренегату. На короткий миг наши взгляды столкнулись. Обладатель шепелявого голоса оказался лысоватым щуплым мужичком с густой рыжей щетиной и слегка выпученными глазками. Тщедушная внешность совершенно не соответствовала его высокому рангу в иерархической структуре ренегатов.

- Повезло тебе, фонящее тело! - крикнул Юрий Михайлович, скалясь под респиратором и торопливо отползая. Голос его практически потонул в гуле турбин приближающегося геликоптера. - Еще целых полминуты будешь Зону топтать, пока «вертушка» пулять не начнет!

Я не стал отвечать. Все равно наладить конструктивный диалог с этим основательно поддатым мародером так и не получилось.

Но в одном его правоту стоило признать безоговорочно: тикать надо было со всех ног! Иначе через несколько секунд мой бесценный организм превратится в замечательный фарш, который растащат на ништяки слепые собаки и оголодавшие вороны.

Гост уже швырнул гранату вдогонку улепетывающим вниз по насыпи ренегатам и рванул к ближайшей железной опоре моста, единственному укрытию, которое могло спасти от крупнокалиберных пуль авиапушки. И я не преминул последовать за ним. Подхватил сбитый с головы шлем и задал стрекача - да так, что только пятки засверкали в лучах заходящего солнца.

Разрыв «лимонки» грянул за спиной, отразился дробным эхом от обрывистых берегов Скайки и растворился во все нарастающем реве турбин. Осколки на излете чиркнули по перилам, но ударная волна нас не достала. Впрочем, ренегаты тоже успели отбежать на безопасное расстояние.

Тут пилот надавил на гашетку, и Ка-58 начал лупить из авиапушки по мосту.

Скажем прямо: давненько я так не срался, братцы...

Казалось, что позади нас началось извержение вулкана, разворотившего тягучую повседневность болота. Затрещало так, словно кто-то огромными ручищами раздирал ткань самого воздуха. Снаряды засвистели в вечерней прохладе, звеня, чавкая, рикошетя, дзенькая - круша все на своем пути. Остальные звуки смешались в далекий монотонный фон, а в черепе будто в колокола ударили.

Свинцовый ураган срезал крышу с диспетчерской будки и замолотил по мосту, взметывая вверх фонтаны из гнилых щепок, искореженной жести, болтов, мха, земли и слякоти.

Первой же очередью железнодорожное полотно искорежило до неузнаваемости. И если бы «Черный призрак» атаковал под чуть более острым углом к поверхности, то нас располосовало бы, что твоих кроликов на вивисекции. Но разрушительная волна прошла в нескольких метрах позади и стихла возле железобетонной кромки.

На мгновение пушка умолкла, и в этот момент завывание турбин «вертушки» показалось мне едва слышным писком. Вот что значит контраст восприятия!

Пилот сориентировался в обстановке довольно быстро. Он понял, что потенциальные цели поскакали в противоположные стороны, и накрыть всех одним махом не удастся. Либо мочить нас с Гостом и упускать трех ренегатов, либо наоборот. Но мы-то избрали наиболее оптимальный маршрут бегства: по самому краю полотна к высокой несущей опоре. А вот бравые разбойнички, ломанувшиеся напрямик к станционному пандусу, хрен угадали!

Выбор летчик сделал незатейливый и вполне логичный: он развернул зависшую над мостом машину в сторону более легкой добычи и открыл огонь.

И снова пепельно-золотое небо над болотом сотряслось от заговоривших крупнокалиберных стволов...

Мы с Гостом сиганули за опору и, не сговариваясь, тут же выглянули, чтобы не пропустить кульминации перформанса. И не зря: поглазеть было на что.

Ренегаты не собирались так просто сдаваться. Осознав, что добежать до пандуса они не успевают, один из подопечных шепелявого решил продать свою жизнь подороже. Он развернулся, упал на одно колено, выхватил из-за спины короткую трубу и, ловко раздвинув ее, водрузил на плечо. Я даже не сразу догадался, что это древний одноразовый гранатомет РПГ-18 - оружие в Зоне, прямо скажем, редкое и не особенно практичное. К тому же стрелять из «Мухи» по воздушным целям мог только профессионал высокого класса, ибо изначально этот гранатомет задумывался исключительно как противотанковый.

Дальше события разворачивались и вовсе анекдотично - если, конечно, отбросить их сугубо трагическую суть. Шепелявый командир споткнулся и распластался аккурат позади гранатометчика. Он заорал что-то, проворно отползая в сторону, но стрелок, не заметив шефа, уже нажал на спусковой рычаг.

Ох, братцы! Такая смерть легко могла бы занять высшую позицию в рейтинге лауреатов Премии Дарвина.

Шепелявый даже не успел отвернуться от огненной струи, вырвавшейся из заднего отверстия «Мухи» и прожарившей щетинистую рожу до румяной корочки. Его подпалило реактивным выхлопом, как мотылька на пламени свечи, а уже через секунду пылающий факел с дрыгающимися руками и ногами отшвырнуло вертолетными снарядами аж к самой платформе, проволочив по грязи, словно перекати-поле. Тлеющие останки Юрия Михайловича неравномерно размазало по боку дырявой цистерны, на котором сохранились лишь две еле различимые надписи: «Укрогаз» и «С горки не спускать».

Пиф-паф, ой-бо-бо.

Даже не знаю, чего мне в тот момент хотелось больше: смеяться или плакать.

Меж тем Ка-58 резко завалился набок, и граната, выпущенная невольным убийцей собственного командира, ушла по навесной траектории куда-то на противоположный берег реки, где благополучно бабахнула, превратив в труху несколько прогнивших деревьев - только рваный дымный след остался в промозглом вечернем воздухе.

Стрелявший отбросил ставшую бесполезной трубу «Мухи» и припустил к пандусу как ошпаренный. Его приятель уже успел скрыться за вагонами и поливал вертолет из автомата, не причиняя, впрочем, бронированной машине особого вреда.

Трудно сказать, чем ренегаты так насолили военным, но те, видимо, всерьез на них осерчали. Пилот, избежав попадания из РПГ, вновь развернул «Черный призрак» носом на запад и вжарил длинной очередью вслед улепетывающему наглецу, который посмел его атаковать. Дорогостоящую ракету он на плешивого отщепенца тратить, конечно, не стал, но крупнокалиберных снарядов не пожалел.

Свинцовый град накрыл правое крыло станции, превращая все вокруг в грязное железобетонное месиво. Над простреленным насквозь грузовым вагоном поднялось целое облако буро-серой взвеси - мешки с окаменевшим цементом раскрошило в пыль, перемолотые доски и фурнитура разлетелись по всему перрону. После этого снаряды взбесившимися пчелами стали жалить цистерну, которая и без того походила на дуршлаг. От серии мощнейших ударов изуродованный резервуар накренился, сорвался с громоздкой колесной базы и покатился по рельсам, размазав нерасторопного автоматчика в кровавую кляксу. Последний из оставшихся в живых ренегатов бросился к козловому крану в надежде найти спасение за его толстой «ногой», но длинная очередь срезала трос, на котором висел тяжелый крюк, и тот смертельным грузом свалился на железнодорожные пути.

Похоронил здоровенный крюк замешкавшегося мародера или нет, мы выяснять не собирались.

Как только Ка-58 повернулся к нам хвостом, Гост понесся по мосту на противоположный берег. Я, превозмогая боль в потянутом ахилле, тоже побежал прочь от разбушевавшейся «вертушки», не оглядываясь и стараясь смотреть под ноги. Шпалы были скользкими, и поэтому можно было запросто оступиться и переломать кости, а это в Зоне означало неминуемую и довольно мучительную гибель.

Когда до берега оставалось совсем немного, Гост резко затормозил и всмотрелся в колышущийся воздух над полотном.

- «Трамплин»? - сипло крикнул я, по инерции врезаясь в его рюкзак.

- Да! Не пролезем - придется прыгать. - Гост часто дышал. Правая щека выше маски была покрыта темными точками въевшихся пороховых крупинок.

- Высоко ж!

- Давай-давай! - подбодрил он, перекидывая ногу через стальные перила. - Дон'т ссать!

Мы выбрались на внешнюю сторону конструкции, и, поглядев вниз, я понял: если сигану, то растяжение в лодыжке превратится в серьезную травму. До глинистого склона было метра четыре.

Хорошенько выматерившись для храбрости, Гост оттолкнулся от изрядно проржавевшей кромки и полетел вниз с грацией топора. Шлеп! Жестко грохнувшись на три конечности, он перекатился по всем правилам приземления, чтобы хоть немного смягчить удар, и юзом съехал по тягучей жиже в ядовитые волны реки, поломав камыш и собрав физиономией все кочки. Сориентировавшись, сталкер как ошпаренный забарахтался, выбрался на берег и стал отряхиваться, будто чернобыльский пес, сдуру угодивший в «зеленый кисель».

Понаблюдав за этим акробатическим этюдом, я окончательно уверился: не прыгну. Ни за что.

Но до берега, так или иначе, добраться было необходимо, и единственный вариант, который у меня оставался, - помолиться и попробовать миновать опасный участок по внешнему каркасу моста.

Аномалия расположилась прямо на середине, между путями, и определить ее границы можно было, лишь бросая болты. Да вот только времени у меня на это категорически не хватало: пилот, разделавшись с ренегатами, развернул «Черный призрак» и повел его к Скайке, намереваясь прикончить оставшихся хулиганов - то есть нас.

Вертолет уже заложил пологий вираж над водой, разгоняя туман и оставляя за собой крупную рябь, когда я наконец решился.

Развернувшись к перилам лицом, я начал приставными шагами двигаться вправо, хватаясь за стойки и следя за тем, чтобы не оскользнуться. Возле эпицентра «трамплина», аккурат под лениво пульсирующим воздушным маревом, шпалы были окроплены темными пятнами и брызгами, о происхождении которых я старался не думать. Сюрпризы Зоны гравитационно-ударного характера встречались довольно часто, но, как правило, они легко детектились и не представляли большой угрозы для опытных бродяг: обойди по широкому радиусу и топай себе дальше. Но в данном случае сей способ отпадал, ибо левитировать я пока не научился. К огромному, надо заметить, сожалению.

Пересекая самое страшное место, я чуть было не зажмурил глаза: все-таки древние инстинкты в нас порой бывают очень сильны, - но смог заставить себя не делать этого. Несмотря на ужас, которым так и веяло от близкой аномалии, нужно было полностью контролировать ситуацию.

В какой-то момент мне показалось, что «трамплин» вот-вот сработает и полечу я в ближайшую топь со скоростью бейсбольного мячика... Но обошлось. Я, задержав дыхание, прошел наиболее вероятную точку разрядки и с удвоенной прытью двинулся дальше.

И тут птичка-интуиция вдруг долбанула в затылок, заставив вздрогнуть: уж больно навязчиво глядели в спину нарезные стволы авиапушки с приближающегося «Черного призрака».

Я даже толком не успел оценить ситуацию, рефлексы сработали сами.

Не дойдя до конца моста буквально пары метров, я оттолкнулся и с разворотом отпрыгнул в сторону, больно ударившись о бетонные плитки, которыми был вымощен прилегающий склон. Уже скатываясь вниз, мельком заметил, как пилот Ка-58 открыл огонь по тому месту, где я только что находился, перемалывая в мелкое крошево бетонный парапет и дырявя железную кромку. Несколько пуль угодили в зону действия «трамплина», и аномалия наконец разрядилась. Хлопок был слышен даже сквозь вой турбин и оглушительный грохот пушки. Над полотном взметнулся целый фонтан осколков и грязи, а одна из опор, перерезанная очередью, подломилась, словно тростинка. Предварительно напряженная конструкция моста не выдержала, и целая секция с зубодробительным скрежетом прогнулась под собственной тяжестью.

Но апофеозом всего волшебного представления стало даже не это. Нелепейшая случайность поставила жирную точку в карьере пилота, решившего заработать себе лишний «увал» и благодарность за уничтожение охамевших сталкеров-отщепенцев.

Один из попавших в сработавший «трамплин» снарядов по измененной траектории ушел практически туда же, откуда был выпущен. Да, в Зоне бывает и так: ловушки могут «отзеркалить»...

Крупнокалиберная пуля, которой аномальное гравитационное поле придало чудовищное ускорение, навылет прошибла кабину Ка-58 вместе с приборной панелью и летчиком. Машина мгновенно потеряла управление и пошла в крутой штопор, чиркнув хвостовым оперением по голой верхушке дерева, склонившегося над рекой, но так и не упавшего.

Осознав, что сейчас произойдет, я пополз по влажным плитам, разбивая в кровь пальцы и рискуя повредить мениски коленных суставов. Да плевать! Лучше уж на инвалидную коляску сесть, чем попасть под лопасти падающего вертолета и пополнить идиотский список жертв этого жуткого балагана. Тот факт, что с выбитыми коленками я не доберусь даже до ближайшей сталкерской стоянки, меня в данный момент как-то мало волновал: уж больно жить хотелось, братцы.

Схватившись за стальной поребрик, опоясывающий сверху плиточный склон, я рывком подтянулся и вскочил на ноги. Стиснув зубы от стрельнувшей в лодыжке боли и собрав остатки сил, прыгнул подальше от предполагаемого места падения боевой махины и упал на бок, чуть не напоровшись на «рожок» собственного автомата.

«Черный призрак» врезался в основание моста, и я всерьез обеспокоился за целостность своих барабанных перепонок. Звук удара был похож на выстрел из гаубицы. В голове тут же зазвенело, как в потревоженном царь-колоколе. Земля подо мной ощутимо дрогнула. Убийственный жар из отвалившейся турбины прошелся в опасной близости, оставив полосу вспыхнувшей травы, словно лопнувшая «жарка».

Я вжался дыхательной маской в грязь, больше всего мечтая, чтобы не воспламенилось топливо. Вроде бы у Ка-58 в случае критической аварии баки должны были автоматически отстреливаться, но рассчитывать на везение в такой ситуации не стоило. И так невеличка-интуиция в очередной раз уберегла мою задницу от неминуемой, казалось бы, гибели.

Сквозь шум в ушах я услышал, как покореженный геликоптер с противным скрипом начал съезжать вниз по развороченному склону. Рванет? Или не рванет? Впрочем, что я особенно жижу целую - если жахнет, то меня так и так накроет взрывом, а ударная волна размажет по земле не хуже катка.

Я приподнял голову, поморгал и убрал самые крупные ошметки грязи с внешнего фильтра маски.

«Черный призрак» выглядел неважнецки. В металлических каракулях не осталось ни капельки той грациозности и величия, которыми он мог похвастаться всего лишь несколько минут назад. Сплюснутый фюзеляж плавно уходил под воду, оставляя глубокую борозду в мешанине из суглинка, камышового фарша, раздробленных бетонных плит и вертолетных деталей. Погнутые, местами переломанные лопасти царапали грунт, будто умирающий монстр пытался зацепиться за что-нибудь из последних сил. Но мягкое болотистое дно речки затягивало его, не оставляя никаких шансов.

В конце концов прибрежная трясина не выдержала многотонной тяжести, и вертолет, подняв тучу брызг, с шумным всплеском резко ушел под воду. Река еще долго продолжала бурлить и пузыриться, но вездесущая туманная пелена уже подбиралась к месту погибшего гиганта.

Полчаса - и мгла затянет успокоившуюся маслянистую гладь. Месяц - и о катастрофе будут напоминать лишь разбитые, перепачканные мазутом плиты у основания просевшего моста.

Зона не любит долгих прощаний.

Грозная стальная валькирия в последний раз протянула скрученную лопасть к небу сквозь мутную радиоактивную толщу и исчезла в радужных разводах.

Солнце, коротко погревшее южные окраины болота, скрылось в темно-серых тучах.

Финита.

- Прощай, братец пилот, - промямлил я, поднимаясь на ноги и хромая к призывно машущему Госту.

Полузатопленная лодочная станция притаилась метрах в ста от моста. От изъеденного ржавчиной понтона с отвесными бортами остался лишь каркас, торчащий над ряской. Деревянная палуба и немудреный такелаж давно сгнили, весельные плоскодонки растащили на стройматериалы и цветмет, телеграфные столбы превратились в тлен - лишь крепкий срубовой дом лодочника выжил в этом слякотном царстве. Тут нередко останавливались на ночь вольные сталкеры, а в добротном погребе можно было и выброс переждать.

- Живой? - осведомился Гост, пристально оглядывая меня с ног до головы. Удовлетворенно кивнул: - Живой. Только грязный, как болотная тварь после случки.

- Валим на север, - сердито сказал я. - В срубе оставаться нельзя. Через четверть часа здесь пол гарнизона будет рыскать. Все-таки не зачуханный «УАЗ» утонул, а боевая единица, в которую они годовой бюджет вбахали. Их дело - табак.

- А нехер летать где попало и в честных бродяг стрелять, - цинично отрезал Гост. Нахмурился. - Скоро ночь, негоже по болоту в такое время шастать.

- Сам знаю. Но нужно хотя бы на километр уйти, чтобы не пристрелили нас. Согласись, было бы глупо сдохнуть после того, что мы сейчас пережили... И выруби ты свой долбаный ПДА наконец! Спалить нас хочешь?

Гост отключил наладонник и поглядел в мрачный провал просеки, по которой вихляла единственная тропка, ведущая на север, в сторону владений Болотного Доктора.

- Как-то даже не получается сразу выбрать, каким способом лучше богу душу вернуть, - пожал он плечами. - То ли солдафонам сдаться, то ли пойти вот туда без детектора.

- Вояки, брат, нас на опыты определят. Так что я предпочитаю помереть в схватке с кровососом или угодить в аномалию.

- Я тоже, но все ж давай-ка смотреть в оба. А вдруг повезет...

И знаете что? Как ни странно - повезло.

То ли сама судьба решила, что с нас на сегодня хватит, то ли, согласно теории вероятности, после череды смертельных ситуаций полагалась передышка, то ли фортуна в кои-то веке повернулась к нам своей ехидной мордочкой - но в течение получаса нам не встретилось ни одной аномалии, ни единого, даже самого безобидного мутанта. Словно бы вымерли все ползучие, прыгающие и скачущие твари.

Я за многие годы скитания по Зоне привык, что опасность тут подстерегает сталкера на каждом шагу, и приучился внимательно просчитывать любое движение и ни на секунду не терять концентрации. Только так можно было выжить на этой проклятой земле.

А сейчас получалось как-то... неправильно, что ли. Мы протопали добрых пару километров по вполне приличной тропке, и никто не попытался нас сожрать, поджарить, раздавить и даже банально пристрелить. Вдалеке слышался стрекот вертолетного винта, гул турбин, какие-то хлопки, но никому не приспичило отправиться в погоню за двумя нашкодившими бродягами. Лишь дюжина осветительных ракет взмыли ввысь, озаряя весь район призрачно-зеленым сиянием, что ни в коей мере не помешало нам. Точнее - даже помогло не свернуть с твердой стежки.

Просека вскоре расширилась, тропа повернула западнее, а затем лес и вовсе поредел. Впереди показался темный силуэт водонапорной башни на фоне почти погасшего вечернего неба. Мы уперлись в заброшенную деревушку с полуразрушенными, частично затопленными хатами и небольшим двухэтажным зданием конторы или сельпо в центре.

- Ну и местечко. Хоть в учебники по ареалам обитания кровососов и псевдоплоти заноси, - тихонько произнес Гост, останавливаясь возле погнутого указательного столбика, надписи на котором уже невозможно было разглядеть.

- Давай попробуем к башне подойти поближе, - предложил я, чувствуя, как полученные в передряге травмы начинают высасывать из меня остатки сил. - Я ногу потянул, дальше вряд ли смогу идти. И ночь уже.

- Пойдем. Но ты как знаешь, а я комп включу. Без детектора в этот живописный поселок только самоубийца сунется.

- Да. ПДА, пожалуй, можно врубить. Вроде военные не буйствуют. Наверное, утром всерьез возьмутся местность шерстить.

- Представляю, как они расстроились, потеряв новенький «Черный призрак». Им же теперь штабисты не только звездочки, но и скальпы поснимают.

Мы загрузили основные меню наладонников. Судя по показаниям сканера, вокруг не было мутантов в радиусе километра. Лишь на северо-востоке неторопливо перемещались несколько некрупных точек в сторону реки - скорее всего выводок слепых псов.

Из аномалий детектор определял только большую «гравикаракатицу» у ворот возле дальней околицы, пяток «воронок» на центральной улице и какую-то размытую кляксу на самой кромке радиуса охвата.

- Подозрительно тихо, - риторически заметил я. - Может, в деревушке и впрямь кровосос обосновался? Вот и не суется сюда остальная шелупонь.

- Япона мать... - удивленно протянул Гост, пролистывая новости сталкерской сетки на экранчике ПДА. - Ты прикинь расклад! Знаешь, кого тот дебил из «Мухи» сжег?

- Кого?

- Семецкого!

Я подумал, что ослышался.

- Кого-кого?

- Сталкера Семецкого. Вот, слушай. - Гост вернулся на пару страниц назад и зачитал: - Юрий Михайлович Семецкий. Лидер неофициальной группировки «Ренегаты». Смерть. 18:33 по местному времени. Болото. Южный мост. Убит ренегатом по прозвищу Пилюлькин выхлопом из РПГ-18.

Я хохотнул.

- Ну не обалдеть? - хмыкнул Гост. - Обалдеть.

- Да уж! Кто бы мог подумать... Вот так вот, братцы.

Выходит, легенды о Призраках Зоны не врут, и не только Болотный Доктор может похвастаться привилегированным статусом местного «царька». Согласно поверьям, те сталкеры, которые сумели добраться до мифического Монолита - Исполнителя Желаний, похороненного где-то в недрах четвертого энергоблока ЧАЭС, - становились Призраками Зоны. Монолит якобы действительно осуществлял их мечту, но обязательно с какой-нибудь заковыркой. Говаривали, например, что Болотный Доктор раньше был отличным хирургом и пожелал научиться лечить всех тварей Божьих. Вот Зона и подкинула эскулапу сюрприз: жить на болоте и врачевать мутантов. Но сам он на эту тему не распространялся, поэтому утверждать наверняка было бы слишком самоуверенно. А Юра Семецкий - один из первых сталкеров, ступивших на зараженные земли еще в 2007-м, - согласно легенде, добрался-таки до Исполнителя Желаний и заказал себе ни много ни мало - вечную жизнь. С тех пор каждый день на сталкерском форуме в разделе «некрологи» выскакивает сообщение о смерти ренегата с таким именем. На следующее утро его ID вновь появляется в общей базе данных, а ближе к вечеру - опять сообщение о гибели. Вот так он и живет. Вечно, блин. Ветераны уже давно привыкли к этим некрологам и просто автоматически их удаляют, а некоторые даже вносят в спам-фильтр, дабы не доставали. Я тоже в общем-то ежедневно мочил некрологи Семецкого, изредка похихикивая над феерическими способами его умерщвления. До нынешнего момента, честно говоря, я полагал, что это вирус, написанный остроумным умельцем, который администраторы сети не удаляют по причине его полнейшей безобидности и толики позитива, которую привносят эти сообщения в общую печальную статистику.

В жизни бы не подумал, что сталкер Семецкий, возжелавший бессмертия, действительно существует. Надо же... Этот пьяный, слегка шепелявящий человечек, который чуть было меня не зарезал, и есть легендарный Юрий Михайлович. Воистину - неисповедимы причуды Зоны, братцы.

- Вот ведь гад, - сказал Гост, будто бы угадав ход моих мыслей. - А я думал - вирус.

- Вирус Семецкий, - хихикнул я. - Антивирус - в стадии разработки... Ладно, ночь уж близко. Двинули к водонапорке.

- Двинули.

Мы вскинули оружие и пошли между заросшими осокой топями, которые когда-то, по всей видимости, были огородами. Над южной окраиной болота взлетела очередная ракета, и мерцающий зеленый свет на несколько секунд озарил мрачный пейзаж.

Кусок покосившейся оградки с повисшей на петле калиткой торчал из трясины, отбрасывая на тропинку короткую дрожащую тень, похожую на языческую руну Черно-бога. В круглом котловане, наполненном тягучей жижей, покоился перевернутый вверх дном скелет старой телеги, от которой остались только окованные полосами железа борта и основания колес. Покрышки давно сгнили, а деревянное днище превратилось в труху. На дне глубокой лужи валялись несколько пустых двухсотлитровых бочек из-под солярки, а над поверхностью маячили «воронки».

Нам пришлось обходить этот нерукотворный водоем по завалинке хаты, прижимаясь к влажной штукатурке, которая отваливалась и плюхалась вниз от прикосновений. Антрацитовый узор болотного вьюнка щекотал щеку, и мне приходилось то и дело отодвигать растительность, чтобы не напороться на «ржавые волосы» - не смертельную, но очень неприятную аномалию, вызывающую мгновенное раздражение на коже посерьезней жгучего борщевика.

Ракета засветила ярче, выхватив угол двухэтажного здания с обрушившимся балкончиком, и погасла. Заброшенное поселение словно бы сжалось от упавшей на него тьмы.

Гост щелкнул выключателем, и узконаправленный луч водонепроницаемого фонарика, прикрепленного к стволу «Потрошителя», запрыгал по кускам асфальта, торчащим кое-где из застоявшейся грязи. По идее, в шлемы «Ветра свободы» были встроены визоры, но их режим ночного видения оставлял желать лучшего. Старый добрый светодиодник в данном случае казался надежнее.

- Обходим здание? - спросил Гост.

- Да. - Я поморщился от боли в ноге. - Слишком приметное. Давай-ка возьмем левее и все-таки доберемся до башни. Около нее, если не врет карта, должна быть старая столярная мастерская с крепкими стенами.

- Согласен. Там и схоронимся до утра, если не затоплено.

Перескакивая с одного асфальтового пятачка на другой, мы миновали площадь перед сельпо и взобрались на относительно сухую дамбу, защищавшую много лет назад поселение от весенних разливов Скайки, рукав которой тек неподалеку.

С дамбы Гост посветил в направлении водонапорки, силуэт которой напоминал здоровенную противотанковую гранату, поставленную на рукоять. Путь был свободен: довольно высокий искусственный бруствер плавно изгибался, охватывая деревушку с западной стороны, и примыкал вплотную к башне.

Я достал из подсумка мешочек с болтами и на всякий случай швырнул один стальной «индикатор» на дальний конец дамбы, по которой скользил луч фонарика. Раздался тихий «чпок»: болт увяз в грязи, не вызвав никаких возмущений на пройденной траектории.

- Чисто, - сказал я.

- Дай-то бог.

Гост поправил дыхательную маску и начал крадучись продвигаться вперед.

Столярка стояла метрах в десяти от водонапорной башни на каменном фундаменте, который был со всех сторон подмыт, но выглядел вполне надежным. Мы осторожно обошли ее по периметру, придирчиво осмотрев каждую трещинку, и остались довольны.

Крепкая кладка стен в два кирпича могла послужить неплохой защитой. В случае нападения мутантов или ренегатов это место легко превращалось в приличный дот. Оконный проем был узким, крыша состояла из уложенных вряд бетонных блоков, покрытых просмоленным рубероидом. Обитая жестью дверь выглядела внушительно.

О большем комфорте в Зоне двум ночным странникам и мечтать было бы грешно. Видно, судьба все ж решила устроить нам перекур.

Я знаком показал Госту, чтобы он меня прикрыл, сунул палец в щель и легонько провел сверху вниз по краешку косяка. Растяжек и прочих неприятных сюрпризов нам не приготовили. Я навалился на дверь всем весом. Она сначала не хотела поддаваться, но вскоре сдала позиции - с натугой и душераздирающим скрипом отошла в сторону. Из мастерской раздался писк, жирная крыса проскочила рядом с ногой и скрылась между камнями.

Гост немного сместился в сторону, луч фонаря скользнул в темное помещение, и я опасливо заглянул внутрь.

Рухлядь. Древний верстак с изрезанной поверхностью, остатки небольшой пилорамы, несколько сломанных стульев в углу, свисающий с потолка на витом проводе пустой цоколь, изъеденная ржавчиной канистра литров на двадцать, лысые покрышки от «жигуля», практически обесцветившийся плакат с изображением грудастой девки на стенке железного шкафа. И сантиметровый слой крысиного помета на полу.

- Непорядок, - прошептал Гост, поводив возле входа металлоискателем. - Если такое удобное и сухое место посреди болота до сих пор не облюбовано мародерами - значит неподалеку ареал обитания свирепого хищника. Иначе эта хибара не выглядела бы так заброшено. Или, на худой конец, была бы заминирована.

- Хуже некуда, - согласился я, бросая болт через все помещение. - Вернемся к сельпо?

- Не вижу смысла. Если рядом логово кровососа или химеры, то в принципе по барабану, где отлеживаться: здесь, в сельпо или на верхушке водонапорной башни. Единственная разница: сюда крупный мутант не заберется, если только мы сами его не впустим.

- Верно. Но и нам не выбраться, если какая-нибудь плотоядная тварь решит покараулить у двери с утра.

Гост обернулся.

- Ну что, родной? Разыграем?

Я устало поглядел на его перепачканную рожу и помотал головой:

- Нет, брат.

- Вот и я тоже считаю, негоже лишний раз судьбу испытывать. Тем более альтернатив все равно не наблюдается. Становимся на ночлег здесь.

- Вахты по два часа. Согласен?

- Не вопрос.

Несмотря на то что хотелось согреться и высушить одежду, костер мы разводить не стали. Во-первых, вытяжка в мастерской была никудышная, а во-вторых, огонь и дым в Зоне являлись основными демаскирующими факторами и могли привлечь к нам внимание не только солдат, но и местной фауны.

Я запер дверь на прочный засов и подергал за ручку. Надежно. Вышибить такую способен разве что псевдогигант. Краткая инспекция окна тоже меня в целом удовлетворила: стекло и рама давно были выставлены, зато проем оказался шириной всего в один кирпич. Взрослый мужчина средней комплекции в принципе протиснуться внутрь мог, но для этого ему пришлось бы поворачиваться бочком и ставить себя в крайне невыгодную тактическую позицию. Ну а габаритным мутантам и вовсе нечего было тут ловить. Для очистки совести я придирчиво изучил углы помещения, осветив притолоку и плинтусы верным «Жучком», после чего вынес окончательный вердикт:

- Крепость.

- Или склеп, - отозвался Гост, извлекая из мокрого рюкзака примус. - И заметь: я не скептик, я прагматик.

- Ты пижон, - беззлобно сказал я, садясь на перевернутую канистру и охая от стрельнувшей боли в лодыжке. - Демоны Зоны!

- Фиксирующую повязку наложи, - посоветовал Гост и поджег горелку.

Из форсунки вырвалась длинная горячая струя, чуть не спалив мою аптечку, но он вовремя подрегулировал подачу топлива, и голубоватое пламя уютно зашумело в нашем временном пристанище.

Мы сняли шлемы, перезарядили оружие, поменяли забитые липкой грязью внешние фильтры. Напряжение постепенно спадало, уступая место изнеможению.

Я скинул берцы и туго перебинтовал ногу, чтобы исключить дальнейшее усугубление травмы. Специальным клеем залил порванный пулей водостойкий слой на груди комбеза, невольно отметив тупую ломоту в ушибленных ребрах - хорошо хоть не переломало.

Усталость от пережитых за день событий валила с ног, но мы нашли в себе силы, чтобы разогреть немудреный ужин и выпить пару чашек ханки. Не пьянства ради, а исключительно для выведения из организма радионуклидов...

Удобно расположившись на своей «пенке», Гост выскреб из банки остатки тушенки и отправил их в рот, после чего плотно прижал к подбородку маску и принялся степенно пережевывать.

- Вполне себе ничего, - заключил он, проглотив пищу.

- Утром ты обозвал плесенью отличную яичницу, а тут тушенку хвалишь. Лицемер.

- Не разносолы, конечно, которыми я тебя угощал, но ведь на безрулье и сакс рулез. - Гост бросил пустую банку на верстак и потянулся, хрустнув суставами. - Кстати. Меня еще со вчерашнего вечера один вопрос мучает: ты журналистку-то огулял?

Я осклабился, вспоминая молодое, красивое тело Латы.

- Завидуешь?

- Стало быть, огулял.

- Я этого не говорил.

- У тебя на мурле все нарисовано.

Я пожал плечами: мол, сам домысливай, если хочешь.

Тусклые отблески от трепещущего бирюзового венчика на примусе подрагивали на едва различимых стенах мастерской, которые в полумраке казались гораздо дальше, чем были на самом деле. От этого создавалось впечатление, будто мы сидим не в тесном сарае, а в просторном каменном зале средневекового замка.

Из провала окна на нас таращилась слепая ночь. С юга доносились отзвуки урчащей техники и неразборчивые крики военных, которые, видать, никак не могли смириться с потерей новенького Ка-58.

А если не шуметь, можно было услышать жалобные всхлипы болота. То ли пузыри выходящего на поверхность ядовитого газа лопались где-то в трясине, то ли поскуливал какой-то мутант, то ли скрипела коряга.

Мне был хорошо знаком этот тихий многоголосый шепот.

Я слушал Зону. Слушал ночь.

Внимал легкому ветерку, который давным-давно стал родным и заменил многообразие звуков из прошлого. Те звуки словно бы кто-то подтер ластиком, и теперь их практически невозможно было разобрать на истерзанном планшете памяти. Спроси меня, как шумят верхушки сосен в знойный летний полдень или как дребезжит кузнечик, - и я не смог бы вспомнить.

Я теперь, наверное, не сумею даже отличить мертвый шелест кондиционера от живого шелеста листвы.

Или сумею?..

Гост разлил в кружки по пятьдесят, и мы, не сговариваясь, замахнули дозу.

- Скажи, родной, тебе никогда не хотелось вернуться туда? - Он неопределенно махнул рукой себе за спину.

- Куда «туда»? - уточнил я, хотя прекрасно понял, что сталкер имеет в виду.

- В мир. В нормальную человеческую жизнь.

Я долго молчал, с интересом отмечая, как мысли эфирными призраками проносятся в голове. Наконец произнес то, что показалось мне наиболее правильным в этот момент:

- Хотелось или не хотелось - никого не волнует, брат. Вопрос надо ставить иначе. Нужны ли мы тому миру?

Гост улыбнулся, и лучики морщин разбежались от его глаз в неверном свете горелки.

- Ну да, - глумливо сказал он, - там все только спят и видят, как из Зоны придет сотня изувеченных психопатов и начнет нести свою правду в массы.

- Во-во, - кивнул я. - Спят и видят.

Мы снова помолчали. Коварная дремота слегка отступила, но лишь с целью вернуться через четверть часа полноценным сном и окончательно овладеть моим организмом.

Гост вдруг резко сел на «пенке», будто его змея ужалила. Я аж вздрогнул от неожиданности.

- Ты чего?

- Как, говоришь, добрые люди наш артефакт прозвали? - быстро спросил он. - «Бумерангом»?

- Да. - Я внимательно посмотрел на него. - А что?

- Чрезвычайно точно окрестили.

- Я как-то не задумывался, честно говоря.

Гост осторожно достал контейнер с намертво сплавившимися цацками, открыл его и повертел в руках темно-вишневую штуковину. На причудливо изогнутых боках заплясали крошечные блики.

- Бумеранг ведь возвращается, верно? - Ну.

- Что у тебя произошло в момент активации? - Я поколебался, но ответил:

- Беса в печку затащило. А через миг туда шарахнула блуждающая «жарка». Но как это может быть связано с... Стоп. - Я осекся, прозревая. - Он ведь сначала сидел в этой печке. Он именно в ней меня караулил!

- Этот артефакт возвращает фигуры в исходную позицию, сечешь.

- Аномалия?

- Суть аномалии тоже связана с перемещением людей, попавших в радиус действия. Я отмычку Дроя увидел, когда уронил цацку. Паренька вернуло в изначальную позицию. В ту точку, где он исчез, когда Дрой впервые увидел этот дурацкий знак в виде восьмерки.

- Или символа бесконечности, - машинально вставил я.

- По фиг! Ты представляешь, насколько мощная хреновина в наши руки угодила... - Гост сунул артефакт обратно в контейнер, словно тот обжег ему кожу.

- Да это ж целое состояние, - негромко сказал я. - Ученые за него штаны последние отдадут.

- Пожалуй. Вот только как он действует - совершенно непонятно. И активируется хаотично.

- Вовсе не хаотично. И у тебя, и у меня он сработал, когда мы его нечаянно уронили.

Гост уставился на меня, как на привидение.

- Точно, - наконец выдавил он. - Но почему в таком случае ничего не произошло, когда я спрыгнул с моста? Ведь рюкзак не по-детски приложило оземь.

- Да черт его знает. Мало ли в Зоне добра, которое действует через раз. Главное, что цацка силищи в себе скрывает немерено, а значит, загнать ее можно задорого. Завтра доберемся до Болотного Доктора и попробуем выяснить, что за диковинка нам досталась. Он и сам может предложить что-нибудь уникальное за такой хабар.

- А может и восвояси отправить ни с чем. Его ж хрен поймешь - себе на уме. - Гост достал прессованный чай и поставил кружку с водой на конфорку примуса, прикрыв пламя. В мастерской стало гораздо темнее. - И все-таки даже с учетом всех прибамбасов Зоны странный какой-то артефакт, тебе не кажется?

Я не стал лукавить.

- Да, что-то в нем есть... этакое...

- Вот и я чувствую, а думку не могу схватить. Ладно, ложись спать. Первая вахта - моя.

Как говорил один мой хороший приятель: другой бы на моем месте отказался...

Я накинул на лысину капюшон, сунул под голову рюкзак и сомкнул веки. Мысли моментально съехали куда-то вбок, перед глазами рваным калейдоскопом завертелись события минувшего дня, и тяжелый неспокойный сон сорвал меня в черную пучину небытия.

- Особенно не расслабляйся, родной, - еле различимый шепот нагнал меня уже на самой грани яви, - через два часа разбужу...

Ночь выдалась спокойная. Такие очень редко случаются в Зоне и обычно предшествуют сильнейшему катаклизму. Максимум через сутки нужно было готовиться к чудовищному по мощи выбросу.

К утру я дважды сменил Госта на посту, вдоволь наглотался крепкого чая, сожрал еще банку консервов и несколько плиток шоколада. Промозглый осенний рассвет застал меня сидящим на канистре в обнимку с «калашом».

Укутавшись до самых ушей в одеяло, я медитировал на пляшущий в примусе венчик огня и раздумывал, кому с наибольшей выгодой можно впарить нашу уникальную цацку. Поиск в сталкерской сетке по ключевому слову «бумеранг» не дал результатов, что было неудивительно - какой болван станет выкладывать в свободный доступ информацию о предмете, который только-только появился в Зоне? Правильно, никакой. Разве что желторотик неотесанный.

Теоретически выходило, что щедрее всего могли отвалить ученые, но прямого выхода на них у меня не было, а ушлые посредники вроде Сидоровича или Фоллена обязательно захотят отхапать кусок и скостят цену. В принципе вояки рано или поздно тоже проявят недюжинный интерес к предмету, который в перспективе можно использовать для пространственного перемещения противника в выгодную для себя позицию. Эти - упертые, что твой носорог. Любой артефакт по винтику разберут и под себя подстроят. Но с солдафонами связываться опасно. Если поймут, какое сокровище им засветило, могут без зазрения совести по башке дать и в канаву спустить. Все верно, зачем платить двум бродягам, когда можно так взять? Незачем. То-то и оно. Наверняка я был уверен лишь в одном: нам с Гостом крупно повезло. Птичка-интуиция прищелкивала где-то в затылке клювиком и подсказывала, что ежели мы не лопухнемся, то дело сулит хорошие барыши...

Человек может думать о приятных вещах бесконечно долго, но есть объективные причины, которые способны оторвать даже от самых славных мыслей. К примеру, повышающееся давление в мочевом пузыре.

Я поежился и откинул капюшон. Позвал:

- Рота, подъем!

Гост вскинул голову и непонимающе уставился на меня спросонья.

- Чего стряслось?

- Войну проспишь.

- Два часа еще не прошло, - зло сказал он, прищурив глаз и глянув на часы.

- Знаю, брат. Извини. В сортир приспичило.

- Пошли, прикрою.

Мы взяли оружие и, осторожно приоткрыв дверь, вышли в утреннюю сырость. Температура с вечера значительно упала, и я невольно передернул плечами от сквознячка, пробравшегося через стыки комбеза и змейкой скользнувшего по спине. В предрассветной мгле неторопливо перемещались клочки тумана, неясные тени, что-то хлюпало и ухало. Домики темными пятнами возвышались над стелющейся по деревушке дымкой, словно россыпь необитаемых островков в затерянном посреди океана архипелаге.

Гост передернул затвор «Потрошителя» и дал мне отмашку. Отойдя на пару метров, я закинул автомат за спину, вжикнул молнией и расстегнул пуговицы на термобелье. Журчащий звук разлетелся по всей округе, спугнув с крыши сельпо захлопавшую крыльями ворону.

Ох, до чего ж хорошо, братцы! Лепота-то какая!

Целую минуту я наслаждался сказочным ощущением падающего давления внутри живота. А когда заветная струйка ослабла, превратившись в ниточку, и собралась окончательно иссякнуть, сканер ПДА завибрировал, заставив меня вздрогнуть и замереть.

- Брат, глянь-ка...

- Завали пасть и не двигайся, - перебил Гост таким зловещим шепотом, что я запнулся на полуслове. - Десять часов.

Я скосил глаза чуть левее - туда, где на воображаемом циферблате находилась бы цифра «10», - и уперся взглядом в силуэт водонапорной башни. Вроде бы ничего необычного: сваренные друг с другом стальные листы, заржавевшие, но все еще крепкие, тонкая труба, тянущаяся к самой верхушке, возле основания - компрессор с несколькими вентилями и разбитым манометром. С виду - башня как башня. Но что-то в ней было не так: глаз будто бы спотыкался на какой-то нестыковке.

А через секунду я наконец понял, отчего интуиция так неистово сверлит затылок.

Ровно посередине железного цилиндра воздух еле заметно двигался. В первое мгновение я решил, что на этом месте устроилась аномалия, на которую мы накануне не обратили внимания, но, присмотревшись, разглядел на фоне башни две серебристые точки и остолбенел, понимая, что - а точнее, кто! - там находится.

Казус, судя по всему, выходил неимоверный.

С трехметровой высоты на меня таращилась своими оловянными глазками болотная тварь, которую мы сразу не заметили потому, что мутант пребывал в режиме «стелс». Один из самых опасных и редких монстров Зоны притаился возле мастерской, выжидая, когда двуногие выберутся наружу, чтобы не спеша отобедать ими.

Должен вам сказать, братцы: стоять с расстегнутой ширинкой на расстоянии в один прыжок от болотной твари - очень страшно. И несмотря на то что я только закончил писать, мне рефлекторно захотелось повторить процедуру. Но при этом я настолько залип, что сумел лишь сглотнуть враз загустевшую слюну.

Тварь немного сместилась в сторону, о чем можно было судить по колебанию воздуха и сдвинувшимся огонькам глаз. Ртутного цвета точки скользнули правее, а затем мутант пронзительно заголосил, чем спровоцировал Госта. Опытный сталкер среагировал моментально: чуть повел стволом и нажал на спуск.

Над ухом грохнуло. Дробь кучно звякнула по стволу водонапорки, но болотный монстр успел совершить гигантский прыжок над входом в мастерскую, попытавшись на лету достать огромной лапой обидчика.

Если б Гост не пригнулся - тварь снесла бы ему голову одним ударом. Без вариантов.

Все это произошло в доли секунды, и диспозиция изменилась настолько быстро, что я даже не сразу понял, где оказался мутант. Тем не менее рефлексы не подвели: я кувырком откатился по дамбе, на ходу застегивая молнию и выхватывая из-за плеча «калаш».

- На асфальте! - крикнул Гост, выпуская в противника еще одну свинцовую картечь.

Мимо.

Я проследил за перемещениями монстра и дал длинную очередь на упреждение. Пули срезали ствол трухлявого дерева, взвизгнули по камням и слегка зацепили гадину. Болото огласилось неистовым воем, и я обратил внимание, как в метре от земли прямо из воздуха хлестанули темные струйки.

- Попал!

- Еще давай! Еще!

Судя по траектории воздушных возмущений, разбрасываемому гнилью и взлетающим брызгам, тварь решила обойти нас с фланга. Но теперь ей было гораздо труднее оставаться незамеченной, так как ранение высасывало силы, необходимые на поддержание невидимости. Сначала воздух зарябил, словно кто-то включил искаженную дикими помехами голограмму, а через миг урод стал полностью виден в туманном болотистом мареве.

Даже не знаю, что было лучше: гадать, куда в следующий момент ломанется призрачный монстр, или наблюдать его во всей осязаемой красе.

Мама дорогая! Я, конечно, несколько раз сталкивался с сухопутным родственничком болотной твари - кровососом, - но тому было далеко до внешних данных своей земноводной сестренки. Прямо скажем, краля могла претендовать на верхнюю ступень пьедестала в конкурсе «Мисс Зона XXI века».

Щупальца вокруг уродливого рыла хищно извивались в неосознанном поиске добычи, из которой можно было высосать жизненные соки и превратить в мумифицированную куклу. Буро-зеленая бородавчатая шкура даже на вид была скользкая и противная, обильный слой слизи делал ее неприятно глянцевитой. Непропорционально длинные передние конечности были увенчаны мощными ладонями, каждый палец на которых не уступал по размерам батону сырокопченой колбасы. От загнутых внутрь, покрытых роговыми наростами когтей вообще хотелось поскорее отвести взгляд, а толстый ворс, которым были опутаны спина, плечи и продолговатая башка, окончательно делали тварюгу похожей на лешего из детских ночных кошмаров.

Я ранил мутанта в правую заднюю ногу, и теперь краля слегка ее подволакивала, но перемещалась все так же стремительно - намного быстрее тренированного человека.

Болотная тварь быстрыми прыжками преодолела сотню метров за считанные секунды, обойдя нас по широкой дуге, и оказалась на противоположной стороне дамбы, возле одной из затопленных хат. Там она остановилась, пронзительно заверещала и изготовилась к решающему рывку.

- Валим в сарай! - заорал Гост.

Дважды меня упрашивать не пришлось. Неприцельно отстреливаясь короткими очередями, я отступил к приоткрытой двери, за которой было наше единственное спасение в данной ситуации. Гост тоже разрядил для острастки дробовик в сторону твари и быстро попятился, стараясь не споткнуться.

Ох, братцы, как хотелось сохранить наши бесценные организмы в целости!

В лобовую атаку мутировавшая бестия броситься не посмела, оценив дислокацию и справедливо прикинув, на какой свинцово-огневой шквал рискует нарваться. Но уродина оказалась намного смекалистей и коварней, чем мы предполагали. И недооценка ее интеллектуальных способностей чуть было не стоила Госту жизни.

Когда мы почти добрались до входа в мастерскую, болотная тварь прыгнула. Но не вперед, а наискосок. Мы среагировали однозначно: проводили стволами ее движение и нажали на спусковые крючки. Но поздно, слишком поздно до нас дошло, какую страшную угрозу нес в себе бессмысленный, на первый взгляд, маневр.

Я-то успел на излете мысли присесть и уклониться в сторону от спасительного, казалось бы, проема двери, а вот Гост - не успел...

- Не-е-ет! - само собой вырвалось из глотки, когда я уже понял: напарнику не повезло.

Тварь обхитрила нас. Она сиганула на водонапорную башню, оттолкнулась от покатого бока, оставив на том внушительные царапины, и спикировала на пятачок перед столяркой практически отвесно. Краля так филигранно рассчитала свой прыжок, что ей удалось обрушиться на замешкавшегося Госта точно по вертикали. Гигантская лапища вроде бы слегка чиркнула сверху вниз по комбезу, но сталкера словно бы подрубили топором. Он тут же осел на землю как подкошенный, едва слышно ойкнув и схватившись за шею.

Кровавая роса теплой пеленой брызнула мне в лицо, как из пульверизатора.

- Сволочь! - заорал я, обезумев от отчаяния. - Сволота!

Мой АКМ неистово загромыхал, выплевывая металл в сторону уходящей с линии огня болотной твари. Оружию будто бы передалась ярость, вскипевшая в моих жилах, и ствол, казалось, сам чуточку смесился влево, вгоняя пули в уродливое тело.

Истошный вопль смертельно раненного мутанта на какое-то время оглушил меня, заставив наконец убрать сведенный судорогой палец со спускового крючка. «Рожок» уже был пуст, а из раскаленного ствола вилась сизая струйка дыма.

Схватка была почти завершена. Оставалось поставить точку и определить победителя. Либо подстреленная ослабевшая тварь, либо я с пустым магазином. Либо-либо - такое частенько случается в Зоне, братцы.

- Сволота... - с ненавистью повторили мои губы. Рука сама собой потянулась к связанным изолентой «рожкам», чтобы перевернуть их другой стороной. - Сволота...

И тут вдруг поведение твари кардинально изменилось.

Болотной бестии словно впрыснули хорошую дозу паралитика прямо в артерии. Она вздрогнула, выгнулась, как от электрического разряда, и обмякла, продолжая, однако, покачиваться на узловатых задних конечностях. Со стороны это выглядело забавно и в то же время... жутковато.

Я ловко крутанул стянутую друг с другом пару магазинов и вжал в патроноприемник - отчетливо щелкнуло. Поднял ствол и хорошенько прицелился.

Грохот сердца и бурливший внутри адреналин мешали сосредоточиться.

К тому же что-то было неправильно... что-то...

И тут вдруг я сообразил: тварь ведет себя абсолютно не так, как должно вести любое существо, обладающее инстинктом самосохранения. Краля даже не обратила внимания на наведенное оружие. Я для нее словно бы перестал существовать. Бестия часто дышала, уставившись оловянными глазками куда-то за мое плечо. Щупальца вокруг ее рта истерично дрожали, по щекам скользили мутные капли.

Если следовать элементарной логике, она в принципе могла игнорировать прямую угрозу жизни. Но лишь в случае возникновения еще более опасной угрозы...

Ха. Ха. Ха.

Новичок скорее всего купился бы на подобную уловку и обернулся, чтобы проследить, чего так испугался мутант. Но я не новичок, братцы. Я прекрасно знаю, насколько хитры бывают порождения Зоны. Меня на жалость не возьмешь.

- Ищи дураков, - с ненавистью процедил я и выстрелил.

Затворная рама несколько раз дернулась туда-сюда. Три или четыре гильзы отлетели в сторону вместе с пороховыми газами. Отдача толкнула в плечо.

Тварь даже не попыталась уклониться. Она только жалобно захрипела, когда все выпущенные пули вошли в ее грудь, отодвинув тушу на метр назад. Вязкая кровь потекла из рваных отверстий. Щупальца вздрогнули и повисли на безобразном подбородке. Подобное поведение никак не вязалось с агрессивными намерениями, которые краля продемонстрировала полминуты назад.

Это просто не могло быть уловкой - слишком дорогую цену пришлось заплатить бестии, безропотно приняв в себя губительную дозу свинца.

Она, поскуливая, продолжала таращиться мне за плечо. Сзади находилось нечто, напугавшее раненую тварь до смерти. Как в прямом, так и в переносном смысле.

- Не оборачивайся, - прошептал Гост, уткнувшись бледным лицом в рукав комбеза. - Ни в коем случае.

- Что там, брат? - тихонько спросил я, чувствуя, как по спине бегут крупные мурашки.

- Кажется... блуждающий «мираж».

- Не было печали, - прошептал я, борясь с желанием побежать куда глаза глядят. - Тебя самого не... Ты в порядке?

- Если не считать разодранной сонной артерии - чувствую себя прекрасно, - просипел Гост и потерял сознание.

Я бросился к нему, доставая из кармана аптечку.

Болотная тварь продолжала покачиваться в сторонке, еле держась на ногах и стремительно теряя силы. Но животный ужас застыл на ее морде вовсе не из-за потери крови. Аномалия «мираж» убивала изощренно и страшно. Под пси-воздействием этой дряни у любого существа, обладающего хотя бы примитивными зачатками разума, выключались сложнейшие психомоторные механизмы, которые в совокупности представляли собой инстинкт самосохранения. А заодно - многократно возрастали латентные суицидальные наклонности.

Иными словами, человек или мутант, попавший под воздействие «миража», просто сводил счеты с жизнью. Причем, если верить слухам, в весьма изощренной форме.

Осторожно приподняв голову Госта, я крепко матюгнулся. Рана на шее выглядела просто чудовищно: острый коготь распорол кожу и мягкие ткани возле яремной вены и, видимо, действительно слегка повредил сонную артерию. Алая кровь била крошечным фонтанчиком в такт ударам сердца.

Такую рану не залатать без хирургического вмешательства.

- Твою душу! Что ж мне с тобой делать-то... - в отчаянии пробормотал я, смачивая тампон перекисью водорода и прикладывая к его шее. - Я ж такие раны не умею шить...

Пока я лихорадочно соображал, как можно помочь сталкеру, тварь окончательно потеряла волю и неуверенно двинулась к водонапорной башне. Шаг, еще один. И еще. Из оловянных глаз текли слезы, но жалости во мне они не вызывали. Зона жестока, здесь выживают сильнейшие и везучие. А тебе, краля, сегодня не повезло.

Когда изможденная тварь подошла к железному вентилю компрессора, я уже понял, что сейчас произойдет...

Ржавый штырь, на котором крепилась барашка, торчал вверх на добрые 20 сантиметров. Бестия подошла к башне и, душераздирающе взвыв, со всего размаху насадила саму себя на него глазом. Раздался тошнотворный хруст, и меня чуть наизнанку не вывернуло. Удар оказался настолько сильным, что железка толщиной в палец вышла из затылка крали, выворотив кусок кости вместе с мозгами. Уродливое тело затрепыхалось в агонии и вскоре окончательно обмякло.

Мерзкое зрелище самоказни невольно приковывало к себе взор, но мне терять времени было никак нельзя.

Гост слабел с каждой секундой: его дыхание стало частым и неглубоким, глаза закатились, лицо по цвету напоминало грязную простыню.

- Спокойно, - скомандовал я сам себе.

И мысли в моей лысой башке потекли стройно, без суеты, как всегда случалось в критические моменты. Решение пришло само собой. Нерациональное, рискованное и вообще достойное конченого самодура и невежды, но единственно, как мне в тот момент показалось, верное.

Я метнулся в мастерскую, расстегнул клапан Гостова рюкзака, бесцеремонно извлек термоконтейнер и воздал хвалу судьбе, что хозяину не пришло в голову накануне запереть его на кодовый замок.

К неподвижно лежащему на сырой плите приятелю я вернулся уже с заветным артефактом в руках.

- Все равно - дело табак, - не оставив себе времени на сомнения, сказал я. Зажмурился и шарахнул наши сплавленные «бумеранги» оземь изо всех сил.

Спиральки тюкнулись об острое ребро плиты и отскочили в сторону.

Ничего не произошло.

Ни вспышки, которую я подсознательно все же ожидал, ни тонкого свиста, переходящего в ультразвук. Ничего.

«Бумеранг» не сработал.

Незримые молоточки застучали у меня в висках от ярости и злости на артефакт, на бесславно почившую болотную тварюгу, на нерасторопного Госта, на самого себя, наивно поверившего, что с помощью цацки можно переставить местами фигуры в шахматной партии судьбы.

Значит, мы дали маху. Просто-напросто ошиблись, полагая, будто сила, заключенная в «бумерангах», способна вернуть людей и события на исходные позиции.

Гост продолжал лежать, и его сиплое лихорадочное дыхание долбило по мозгам хуже дизель-молота для забивки в грунт свай. Сколько он протянет? Час? Возможно, даже два или три, если пережать артерию пальцами...

Но как мне доволочь за это время тело весом почти в центнер до ближайшей стоянки? Да никак!

Я поднял холодный артефакт, переливающийся темно-бордовыми бликами в призрачном свете утреннего солнца, размытым пятном всплывающего над деревушкой. И с криком, полным злости и обиды, со всей дури приложил бесполезную игрушку о стену мастерской.

Раздался глухой «клац».

Артефакт отпрыгнул в сторону, отколупнув несколько крошек от кирпича. Ничего.

Я присел рядом с Гостом и слегка прижал кровоточащую рану, прекрасно понимая, что этим жестом псевдомилосердия лишь дарю ему отсрочку, но отнюдь не избавляю от неминуемой смерти.

Неписаные сталкерские законы в принципе позволяли мне в сложившейся ситуации добить приятеля и отправиться по своим делам. Никто не посмел бы осудить вольного бродягу, бросившего напарника в обстоятельствах, когда помочь уже невозможно.

Законы позволяли. Совесть - нет.

Смейтесь сколько угодно, братцы! Глумитесь. Или, быть может, вы думаете, что у сталкеров нет совести? Вы ошибаетесь. Она есть. Просто не слишком часто соизволяет просыпаться, но уж коли прихватит - не отвертишься...

- Какое самоуправство.

Я аж подпрыгнул от неожиданности. Кто-то сумел подкрасться незамеченным, пока я предавался праведной скорби! Кто-то нагло воспользоваться слабостью закручинившегося сталкера Минора!

Уже через миг я держал на мушке обладателя ворчливого голоса и готов был разрядить в сутулую фигуру остатки боезапаса.

Человек стоял возле дальнего края мастерской, оперившись на дуло здоровенного ручного пулемета, и не делал попыток поднять оружие или сместиться за угол здания. Он был высок и слегка горбился, как многие люди, с детства привыкшие стесняться своего выдающегося роста. На ногах - исполинские ботинки размера 48-го, не меньше. Крепкие шаровары защитной расцветки, портупея с целой гирляндой подцепленных мешочков и подсумков, брезентовая куртка, небрежно застегнутая до половины.

Не узнать этого типа было бы признаком полного дилетантства. Ведь, прямо скажем, не многие могут себе позволить расхаживать по болоту без дыхательной маски.

- Тебе кто разрешил, паскуда фонящая, на моей территории мутантов на вентили насаживать? - сварливо осведомился Болотный Доктор, взирая на меня из-под капюшона.

- Помоги, - сорвалось с моих губ. - Пожалуйста. - Доктор перевел взгляд на бледного, как смерть, Госта, вздохнул и покачал головой. Спросил:

- Шею поцарапали, что ль?

- Артерию, кажется...

- Алтелию, кажесся, - перебил Доктор, нарочно картавя и дразнясь. - Не фиг моих кровососущих изводить.

- Он сам! - возмутился я. - «Мираж» увидал и... насадился.

- Вижу, что сам, - слегка смягчился эскулап, убирая свой циклопический пулемет за спину. - И старательно закрываю глаза на многочисленные огнестрельные ранения, которые он, видимо, тоже сам себе нанес... Ладно, давай-ка глянем, что тут с твоим дружком стряслось. Эх, ё-моё, как его, а! Еще б часок - и копыта отодвинул. Рану промыл?

- Перекисью.

- Сойдет для начала. Хотя артериальное кровотечение так все равно не остановишь, надо перетянуть через подмышку ремнем. Учись, фельдшер.

Он приподнял Госта, придав ему полусидящее положение, и прислонил к стене. Отобрал у меня бинт, ловко скрутил из него валик и прижал рану, а из остатков соорудил нечто вроде двусторонней петли. Пропустил один конец под рукой, другим осторожно зафиксировал шею.

- Вот так. Хватай под мышки, понесли.

- Сейчас, рюкзак только возьму, - кивнул я, подбирая и незаметно пряча в карман разгрузки «бумеранг». - Спасибо! Отплатим хабаром!

- Отплатите, отплатите, никуда не денетесь, - усмехнулся Доктор. - И не такие орлы платили.

Я сходил в мастерскую, забрал самое необходимое и вернулся на улицу. Тут же какая-то незримая сила потянула повернуться в сторону «миража», чтобы хоть краешком глаза взглянуть на эту редчайшую аномалию. Совсем ненадолго, на миллионную дольку секунды...

Я еле успел опомниться: резко встряхнул головой, отгоняя морок, и твердым шагом подошел к Доктору.

- Готов.

- А ты ничего, сталкер, - одобрительно хмыкнул он. - Салага не смог бы сопротивляться зову «миража», не выдержал бы: обязательно глянул. Тут бы ему и настала крышка... Ладно, пошли. Чоп-чоп.

Мы, крякнув, подняли Госта и потащили на север.

Легенды не врали. Болотный Доктор знал свои владения досконально и мог играючи пройти по таким дебрям, куда не рискнул бы сунуться ни один бродяга в здравом уме. Он наступал на места, которые казались жижей, и не проваливался, сворачивал прямиком в заводи и не тонул - будто бы некий ангел-хранитель вел его по путаным тропкам этого сумеречного мира, оберегая от многочисленных ловушек. Точнее - он сам был ангелом-хранителем, давным-давно получившим чутье и уникальные способности от Зоны. Только вот цену Доктор заплатил за такой дар слишком высокую: если верить слухам, покинуть пределы Периметра ему уже никогда не было суждено. Жизненная сила покидала видоизмененный организм, если он удалялся от аномального поля Зоны дальше, чем на пару километров. По крайней мере так говаривали ветераны.

Я ступал в выдавленные ботинками Доктора лужицы, стараясь попадать точно в след. Подмывало сказать, что негоже нести Госта ногами вперед, но я молчал, понимая, как нелепо буду выглядеть со своей суеверной ремаркой в глазах циничного хирурга.

Мы петляли меж смертельных аномалий около получаса, и мне уже стало казаться, что нет конца нашему пути среди одинаковых деревьев, холмов и наполовину затопленных полянок. Нести тяжелого стакера становилось все труднее. Мышцы на руках затвердели, словно канаты, кобура с «Большим Бэном» съехала назад и натирала копчик, треклятый ахилл снова начал стрелять при каждом шаге.

Я старался не думать о боли. Сердито поглядывал на методично бьющий по ляжке Госта ствол пулемета, отсчитывал про себя метры и гонял по кругу застрявшую в черепе мысль: без помощи я бы никогда не дотащил напарника до Кордона...

- Не гони, шумахер, - обронил мой провожатый, замедляя ход. - Прибыли.

Я топчу Зону уже не первый год, но до этого момента как-то не довелось мне пересекаться с Болотным Доктором и бывать у него в гостях. Да и вообще - немногие матерые сталкеры могли похвастаться столь близким знакомством с нелюдимым эскулапом, который предпочитал общество мутантов человеческому и не скрывал этого.

Жилище выглядело невзрачно. Честно говоря, я ожидал от привилегированного обитателя болота чего-то большего.

Крепкий кирпичный дом на отшибе, каменный гараж, небольшое хозяйство на заднем дворе, старенький дизель-генератор, конура с цепным чернобыльским псом, давным-давно одряхлевшим от старости. И все. Никакой видимой роскоши, никакого выпендрежа.

Когда мы подошли к крыльцу, пес сверкнул глазами и недовольно заворчал из своей будки. Рефлексы кричали мне: опасность! Поблизости мутант! Стрелять! Но я сдержал порыв и не разрядил в ненавистную тварь полмагазина, потому что прекрасно понимал: во-первых, рядом с хозяином мне бояться нечего, а во-вторых, в чужой монастырь свои распальцовки не носят.

Но когда Доктор коротко свистнул и из-за гаража к его ногам метнулась парочка снорков, я не выдержал. Руки сами выхватили из-за спины «калаш» и направили ствол на оскалившихся под противогазами мутантов. Тело Госта тяжело плюхнулось на землю.

- Пришибу! - рявкнул я.

- Остынь, - урезонил меня Доктор и кивком головы отправил бестий прочь. - Это мусорщики. Им нужно позаботиться об останках бедолаги, которые сейчас висят на вентиле.

Я убрал автомат, лишь когда снорки исчезли в густых зарослях. Все же впечатления от недавней схватки возле Кордона с представителями сей чудной породы были еще свежи, чтобы я мог спокойно вести себя в их присутствии.

- В операционную его, - скомандовал Доктор. - Ну-ка, взяли!

Мы занесли Госта на крыльцо и волоком втащили в прихожую.

Внутреннее убранство дома, братцы, совсем не вязалось с его внешним аскетическим видом. Аккуратная, просторная гостиная, обставленная по последнему писку хай-тека, кухня-студия с современной бытовой техникой, где, при желании, могли, не особо теснясь, поместиться человек десять, запертая дверь в спальню и широкий шлюзовой отсек, освещенный призрачно-синим сиянием кварцевой лампы.

- Хоть бы говнодавы скинул, варвар, - проворчал Доктор, когда я вознамерился вторгнуться в стерильный покой операционной.

В рабочем «кабинете» царили порядок и чистота. В шкафчиках за прозрачными дверцами стояли всевозможные пузырьки с растворами и прочая врачебная утварь, на специальной подставке лежали инструменты, накрытые полотенцем, с потолка на кронштейне свисала мощная лампа.

Я помог разоблачить Госта и уложить на белоснежный стол, после чего эскулап спросил:

- Дизель сумеешь врубить?

- Думаю, да.

- Вот и давай, а то мне электричество нужно, а на одних аккумуляторах много не нафурычишь. Пес тебя не тронет, не очкуй.

- Пристрелю его - и баста.

- Я те пристрелю! Все, иди и не мешай работать. Появлюсь через полчасика. Кстати, когда закончишь с генератором, запри дом, подожди минут пять и сними свою дебильную маску - у меня все стерильно, включая воздух. Душ возле спальни, направо. В холодильнике есть жратва. Шибко не борзей.

Я кивнул и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.

Не борзеть так не борзеть. Кто ж против?..

Дизель-генератор завелся с пол-оборота: громыхнул поршнями, выбросил вверх густой столб дыма и басовито застрекотал, нагоняя энергию в конденсаторы. На протестующие хрипы цепного пса я даже не обратил внимания - пусть себе жует свои старческие сопли в конуре.

Вернувшись внутрь, плотно закупорил дверь, как велел Доктор, и услышал, как автоматически включились и зашумели кондиционеры. Скинул с себя надоевший рюкзак, разулся и, поморщившись от боли, поправил повязку на потянутом сухожилии.

Из ярко освещенной операционной доносился лязг инструментов. Переживать за судьбу Госта теперь не имело смысла: все, что зависело от меня, было сделано, а остальное - в руках опытнейшего хирурга. Я бросил шлем на полку, поглядел на свою чумазую рожу в зеркало и решил ознакомиться с содержимым холодильника - гостеприимный хозяин ведь сам предложил, верно? Другой бы, может, на моем месте и отказался, но я не из стеснительных.

На кухне было уютно: чувствовалась нотка холостяцкой свободы. Какая-то позитивная энергетика исходила от этих вроде бы небрежно разбросанных по столу вилок, разнокалиберной посуды на сушильной доске, длинной скамьи, вручную обитой поролоном и тканью, сетевого «шнурка» и наспех протертой пыли на плоском экране телевизора.

Мне всегда нравился именно такой уют. Мужской, что ли... Наверное, потому, что женского уюта со всеми его бирюльками и тряпочками в Зоне попросту не существовало.

Я прислонил автомат к подоконнику, стянул перчатки и хорошенько вымыл руки: полноценный душ может и подождать, но вот брать пищу грязными пальцами я вовсе не собирался - здоровье дороже. Вытерев ладони махровым полотенцем, я вспомнил слова хозяина о чистом воздухе и осторожно снял с лица фильтр. Неглубоко вдохнул и прислушался к внутренним ощущениям. Вроде бы глюков не наметилось. Что ж - стало быть, и впрямь можно дышать.

Я еще раз пустил в раковину воду. С удовольствием умылся, высморкался и поскреб ногтями красный след, оставшийся от резинового кольца, - это место страшно чесалось и зудело: плотно прижатая в течение многих часов маска ощущения комфорта явно не добавила.

Заурчал, словно бы напоминая о себе, вместительный холодильник. Я открыл дверцу и остолбенел. Яства, которыми угощал меня вчера Гост в баре «№ 92», на фоне этого натюрморта беспомощно меркли.

Одной сырокопченой колбасы здесь было сортов пять.

- Мамочка, - наконец выдохнул я, воровато оглядываясь. - Мамуся родная, это ж... что б я так жил...

Трудно сказать, кто снабжал Болотного Доктора продуктами, но поставщик этот явно имел козырный торговый канал во внешнем мире. Не обычные гарнизонные подачки через ученых или военных, а недурственный «перекидон» из ближайшего города, а то и из самого Киева. О-о-очень недурственный «перекидон».

Я вообще-то человек по натуре независтливый, но при виде сказочного изобилия эскулапова холодильника меня аж перекорежило от презрения к скотскому бродяжьему бытию.

Целехонький батон «брауншвейгской» соседствовал с наполовину срезанным «ромовым сервелатом», несколько видов сыра были тщательно обернуты пищевой пленкой и уложены на средней полке бочок к бочку, ниже покоился чугунный казан с жирным оранжевым пловом. Из овощей я сразу приметил свежие огурцы, баклажаны и помидоры, а из сладостей - свежий вишневый рулет и самый настоящий торт с густыми взбитыми сливками. Братцы, я не пробовал настоящего торта года три! Кажется, со времен непотребной попойки, когда Дрой слил какому-то американскому ученому сообществу три редких артефакта и решил по этому поводу хорошенько гульнуть с заказной хавкой и дорогими шлюхами. Правда, в тот раз торт был тощий и несвежий, поэтому в конце концов его так и не съели, а решили сыграть в «пьяное колесо». Водрузили торт на середину и по очереди глотали спиртное до тех пор, пока Фоллен не размяк. Он шмякнулся в крем мурлом и был несказанно удивлен, проснувшись с утра в фисташковой размазне. В общем, получилось забавно, но шлюхи, как потом выяснилось, были венерическими, и факт подхваченной некоторыми бродягами заразы основательно подпортил послевкусие торжества...

Я взял сыр с самыми большими дырками, откусил прямо от оковалка и продолжил осмотр кладези деликатесов.

На верхней полке рядком стояли банки с маринованными грибочками, вареньями и джемами. В плотном свертке оказалась нарезка вяленой семги, а масленка была доверху забита красной икрой. Объемистая морозилка ломилась от залежей замороженного мяса самых разных сортов. На полочке для напитков бликовали несколько початых бутылок виски, в том числе мой любимый односолодовый скотч, а также - запотевший штоф «Бифитера», какой-то кремовый ликер со сложным французским названием и скромная бутылка ханки в самом дальнем углу.

Не борзеть, так, кажется, сказал Доктор? Да пошел он на фиг...

Я подхватил рыбу, «брауншевейгскую», сыр и расположил все это добро на скатерти в вершинах воображаемого треугольника. По центру поставил бутыль со скотчем. Полюбовался, слегка откинув голову. Красота! Извлек тяжелый казан с пловом и, водрузив его на решетку, прикрыл дверцу плиты. Газ подавался по шлангу откуда-то из подсобки: видимо, хозяин предпочитал держать баллоны подальше от жилых помещений. Я отыскал краник, повернул его до упора и растопил духовку.

Пока плов разогревался, нашинковал колбасу тонкими кружочками и пропустил полстаканчика вискаря. Зажмурился, смакуя напиток, подумал и пропустил еще. Крякнув от удовольствия, закусил колбасой.

Благодать, братцы! Может, в камердинеры сюда напроситься?

Из духовки потянуло ароматом правильно приготовленной баранины и риса. Рот рефлекторно наполнился слюной.

Дверь операционной открылась, и на пороге появился Доктор. Он стащил с рук окровавленные хирургические перчатки и бросил в мусорное ведро.

- Освоился, как я погляжу.

- Как он?

- Жить будет. Поваляется денек и очухается.

- Через сутки выброс.

- Ошибаешься, бродяга, выброс будет часа через два. У меня в подвале переждете.

О как. Стало быть, мы абсолютно неверно рассчитали время начала очередного аномального шторма и могли сгинуть, так и не добравшись до убежища.

Я выключил духовку и достал ПДА - надо бы поделиться с другими сталкерами ценной инфой.

- Добрый я сегодня, - сообщил Доктор, пригибаясь, чтобы не задеть лбом наличник кухонной арки. - Хулиганов всяких спасаю, о выбросе рассказываю. Может, стоит тебя скормить химере, чтоб хоть как-то восстановить баланс?

Отправив сообщение о надвигающемся урагане в общую сетку, я ответил, поддерживая ироничный тон:

- Кто же тогда отплатит за чудесное спасение? - Болотный Доктор выпятил нижнюю губу и, подумав, кивнул.

- Да, на корм тебя, пожалуй - рановато. Наложи-ка мне для начала плова.

Я достал из духовки пышущий жаром казан и распределил по тарелкам рассыпчатые оранжевые комочки. Запах от пищи шел сказочный.

- Виски с пловом - дикость, - заметил Доктор, когда я плеснул скотча в два стакана.

- Извини, не могу удержаться, - пожал я плечами. - Ханку я и так через день глушу, джин с детства терпеть не могу, а ликер - пойло для баб.

- Ну ты прям крутой бушмэн, - усмехнулся он. - Ладно, дрогнули.

Я опрокинул в себя вискарь, отправил следом тонкую пластинку сыра и принялся за плов.

- Ну и что же привело бравых сталкеров в такую глушь? - поинтересовался Доктор, степенно пережевывая кусочки баранины.

- За советом пришли, - не стал я ходить вокруг да около.

- Даже так. - Он повел бровью, продолжая глядеть в тарелку. Смуглое лицо оставалось серьезным, но живые лучики морщин возле глаз выдавали саркастическое настроение эскулапа. - Неужто мнение старика еще что-то значит для самоуверенной молодой поросли?

- Это зависит от мнения. - Я отложил в сторону вилку, вытер губы и положил перед Доктором артефакт. - Вот.

Он дожевал кусочек и посмотрел мне в глаза, не удостоив уникальную вещицу даже мимолетным взглядом.

- Что ты хочешь узнать, сталкер? - Настроение его переменилось в один момент. От насмешливости не осталось и следа. Передо мной сидел мудрый, властолюбивый, холодный и расчетливый Призрак Зоны, знающий цену себе и окружающим.

Я сглотнул, но сумел выдержать этот пронзительный взгляд. Вопросы о стоимости цацки, ради которых, собственно, мы с Гостом и затеяли этот рейд в болото, вдруг показались мне глупыми. Птичка-интуиция неистово задолбила в затылок, подначивая узнать нечто гораздо более важное и ценное.

Я прекрасно знал о странной особенности Болотного Доктора - выборочно отвечать на вопросы. Он мог ответить, мог и промолчать. Мог потребовать за пустяковый совет сумасшедшую плату, а мог безвозмездно поделиться жизненно важной информацией.

- Как этим пользоваться? - Слова сами слетели с языка.

Доктор промолчал. Я подождал минуту или около того, не произнося ни звука и невольно отмечая, что со двора раздался хриплый лай чернобыльского пса.

Жаль. Очень жаль. Значит, зря мы тащили свои задницы через опасные топи в поисках истины. Обидно, прямо скажем. С другой стороны, отрицательный результат - тоже результат.

Ну и в конце концов, поход получился не таким уж бесполезным, если быть до конца честным: своим сообщением о раннем выбросе я наверняка спас не одну жизнь. Хотя - оперируя чисто меркантильными понятиями - на моем финансовом состоянии сие благое деяние никоим образом не отразилось. Что ж, придется воспользоваться хозяйским гостеприимством: сожрать как можно больше вкусных харчей, переждать выброс, а уж потом идти на поклон к Сидоровичу...

- Не знаю.

Я не сразу сообразил, что это произнес Доктор.

- Что?

- Это ответ на твой вопрос.

Я остолбенел. Вот оно как, оказывается! Эскулап сам не ведает, что за штуковина попала к нам в руки и как она действует. Выходит, и Доктор не всезнающ, каковым его многие считают.

- Артефакт очень сильный, - продолжил эскулап, так и не взглянув на «бумеранг». - И очень опасный в неумелых руках. Если тебе и впрямь интересно мое мнение, то вот оно: выброси его и забудь, что когда-либо видел.

- Это что, шутка? - полюбопытствовал я, пытаясь отделаться от навязчивого ощущения, что меня пытаются крупно надуть.

- Нет. Добрый совет.

Внутри меня росло мерзкое чувство потери, краха. Такое бывает, когда во что-то сильно веришь, а потом внезапно догадываешься: все совсем не так, как ожидал. Мне казалось, Доктор откроет нам какую-то тайну про необычный предмет, а на деле вышел громкий «пшик». Нелепо погибший Семецкий, взорвавшийся Ка-58 и располосованное кралей горло Госта - все это в один момент превратилось в бессмысленные издержки. Даже глупый ворон, прожаренный «электрой».

- Ты даже представить себе не можешь, в какую игру ввязался, - прервал мои пессимистичные размышления Доктор. - Эти штуки стали появляться совсем недавно возле аномалий, которые не просто губят людей и мутантов. В этот раз Зона пошла гораздо дальше. Она посягнула на саму судьбу, понимаешь, сталкер? С помощью этих артефактов можно влиять на причинно-следственные связи. Менять ход локальных событий.

- Суть я уже понял. Только не действует эта хреновина.

- А разве остальные артефакты работают на заказ? - Вопрос, честно говоря, поставил меня в тупик. Об этом я раньше как-то не задумывался.

- То-то и оно, - хмыкнул Доктор, подцепив вилкой кусочек рыбы. - Дары Зоны нельзя включить или выключить, нажав на кнопочку. «Медуза» просто поглощает радиацию, «ночная звезда» и «грави» создают вокруг себя антигравитационное поле, а «снежинка» увеличивает мышечный тонус. Так же и «бумеранг». Он работает вне зависимости от желания носителя. Просто по своим законам, которые нам еще долго не понять.

- Здесь не один, а два артефакта, - признался я, помолчав.

- Вот как? - Доктор наконец соизволил обратить свое внимание на перекрученные ленты Мёбиуса. Он склонил голову набок и внимательно оглядел цацку, но так и не притронулся к ней, словно боялся заразиться. - Первый раз вижу, чтоб артефакты друг с другом сплавлялись. Истинно тебе говорю: выкинь эту дрянь.

- В обмен на эту дрянь целое состояние можно заполучить. - Я убрал артефакт в контейнер и тщательно закупорил крышку.

- Берегись, - сказал Доктор, пожав плечами. - Как бы тебе с головой не расстаться в погоне за сокровищами.

- Постараюсь. Что ты попросишь за спасение, харчи и крышу над головой?

Доктор поднялся, давая понять, что разговор подошел к концу.

- Я попрошу тебя о двух вещах. Первое, приберись и вымой посуду. Второе... Я не могу предвидеть, с чем тебе придется столкнуться, если решишь оставить цацку себе, а не выбросить в ближайшую заводь. Но точно знаю: однажды тебе придется совершить очень серьезный выбор. Так вот, вторая моя просьба: выбери правильно.

- Хорошо.

- Будь осторожен с обещаниями, - обронил Доктор, вытирая руки. - И не торопись. Самые очевидные наши желания, как правило, обманчивы.

Закончив трапезу и странный, будто бы застывший пузырем недосказанности разговор, мы перенесли так и не пришедшего пока в сознание Госта в подвал и поднялись в гостиную.

Я раздвинул жалюзи и сразу обратил внимание, что облака в небе приобрели розоватый оттенок. Но вовсе не от утренней зари, а от близящегося выброса. На грани слышимости вибрировал неприятный шум, будто бы кто-то сыпал песок на гигантский жестяной поддон. Вдалеке подвывали встревоженные мутанты, чуявшие, что Зона вот-вот разразится чудовищными возмущениями, убивающими не успевших схорониться двуногих и меняющими привычное расположение аномалий.

Болотный Доктор набросил штормовку и обернулся. Теперь он совсем не походил на добродушного врачевателя, каким казался несколько минут назад. Глаза тлели пугающей отрешенностью, верхняя губа чуточку приподнялась, обнажая отлично выбеленные зубы, ноздри с удвоенной энергией втягивали воздух.

- Мне нужно отлучиться, - негромко сказал он. - До встречи, сталкер.

- Удачной охоты, - пожелал я в сутулую спину.

Легенды не врут. Призраки Зоны не только в состоянии пережить выброс на открытой местности, но и стремятся втянуть в себя как можно больше аномальной энергии в часы пиковой активности.

Прежде чем спуститься вниз, я забрал с кухни автомат и проверил, надежно ли заперта дверь.

За окном сверкнуло, и практически сразу на болото обрушился оглушительный раскат грома. Свет померцал, но не погас, напомнив мне, что дизель продолжает работать. Сквозь шорох хлынувшего ливня со двора раздался утробный рык пса. Мутировавшая тварь зашлась лаем и воем, словно почуяла чужака. Спустя секунду хриплое гавканье прекратилось.

Я невольно обернулся на оборвавшийся звук и заметил, как за стеклом мелькнула неясная тень.

«Калаш» мгновенно оказался в боевом положении, предохранительная скоба щелкнула под рукой, становясь в режим автоматического ведения огня. Я замер, всматриваясь в серую пелену через полоски жалюзи. Вторая фаланга указательного пальца застыла на спусковом крючке, а приклад уперся в плечо и готов был по первому моему желанию дружески потолкать в него отдачей.

Гудела сплит-система, невнятно нашептывал о чем-то дождь, тучи перекликались друг с другом долгими громовыми набатами.

Я постоял без движения еще с полминуты, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи, но толком ничего не смог разобрать - мешал общий фоновый шум. Быть может, стоило приблизиться к окну и попытаться разглядеть, кто же заставил умолкнуть ворчливого пса? Быть может... Но я поборол губительное любопытство и решил не испытывать судьбу, которая в последнее время и так была излишне благосклонна к моей бесценной шкуре.

Где же ты была в тот момент, птичка-интуиция? По каким гнездам тебя, заразу, носило?

Я сместился правее, чтобы попасть в коридор, где находился спуск в подвал. Не переставая держать на прицеле светлый прямоугольник окна, обогнул угол и оказался в двух шагах от заветной двери.

Где ж ты шлялась, пернатая сволочь?

Атаковали меня совсем не с той стороны, с которой можно было ожидать. В дальнем углу гостиной находилось еще одно окошко, по всей видимости, слуховое. Вот о нем-то я и не подумал...

Звон разбитого стекла донесся из-за спины, вздергивая нервы. Я уже понимал, что не успеваю среагировать.

Единственным шансом на спасение было броситься ничком на пол, уходя с линии огня за большое кожаное кресло, что я и сделал. На долю секунды позднее, чем нужно. На долю секунды!

То ли нападавшие ориентировались по ИК-датчикам и знали, в каком именно месте дома я нахожусь, то ли им неслыханно повезло, но уже на половине падения я услышал сухой щелчок и почувствовал болезненный укол в шею - чуть выше ключицы.

Блин.

Приземлившись, я хотел извлечь дротик со снотворным, но конечности уже стали ватными и не слушались меня. Пол, в который я уперся щекой, растянулся в бесконечную плоскость, интерьер докторской гостиной перекосился и поплыл куда-то в сторону, вызвав кратковременный тошнотворный позыв.

Перед глазами зарябило, картинка стремительно померкла, и сознание провалилось в радужную бездну, полную искр и хрустального звона... Ворвавшиеся в дом размытые силуэты уже совершенно меня не волновали.

Мир исчез.

Остался лишь отголосок досадного ощущения злости и обиды на предавшую интуицию.