"Лазарь Кармен. Сын колодца " - читать интересную книгу автора

семья его пьет по утрам кофе из тоненьких фарфоровых чашечек.
Два года назад Иван, когда его сильно обидел тяжчик, пошел было к нему
с жалобой. Но он потерпел неудачу. У самых ворот дачи на него набросились
хозяйские собаки и сильно покусали его. И злился же потом Иван!
- Хотя бы глазком посмотрел, на кого весь век работаешь и жизнью каждую
минуту рискуешь...
Иваном овладело отчаяние, точно такое же, когда Тарас сообщил ему о
рождении сына. Он забыл недавнюю радость и умиление, и в нем снова вспыхнула
злоба против нового, лишнего рта.
Этот новый рот уже заявлял о себе, предъявлял свои требования.
"Господи! - думал, чуть не плача от душившей злобы, Иван. - Сидел
человек в припоре, резал спокойно камень. И вдруг бросай пилу, вылезай
наверх и ищи денег!"
Он вспомнил сестру и обратил теперь на нее свою злобу.
"И чего ей надо? Чего она гонит? Неужели обязательно нужны новые
свивальники?! Разве нельзя нарезать из старой простыни или нижней юбки?!"
Иван посмотрел на степь, где маячили колодцы, и его потянуло туда. Ему
хотелось бежать, забраться назад в свою берлогу, а они пусть делают, что
хотят, без него.
Как раз против переулка стоял новенький, точно с иголочки, двухэтажный
дом. Фасад его весь был синий, а крыша зеленая, с куполом и громоотводом...
По бокам громоотвода, развалясь в небрежных позах, сидели две алебастровые
голые дамы, из коих одна держала s руках лиру, а другая - чашу, и смеющимися
глазами поглядывали на прохожих.
- У, бесстыжие! - говаривали всегда, проходя мимо, слободские жены,
отличавшиеся патриархальными нравами, и звонко сплевывали, а мужья их,
напротив, гоготали и отпускали всяческие остроты.
Домик этот принадлежал Вавиле Дорофееву, бывшему тяжчику, нажившему
капиталы "на браке" и прочих фокусах, на соках каменоломщиков и известному
больше под именем "пиявки".
Иван загляделся на этот домик и подумал:
"Вот если бы у этого родился сын, он не тужил бы!.."

- Ты еще здесь?! - услышал вдруг Иван знакомый голос.
Он быстро повернулся и столкнулся с сестрой.
- А я думала, что ты давно ушел, - проговорила она, качая укоризненно
головой. - Стыдись! Жена больна... сын... дома ни копейки!..
- Куда же пойти! - забормотал он. - Иду, иду!..
Все дороги ведут в Рим, только дороги каменоломщиков - к Петру.
Иван после долгого колебания пошел к нему, и тот опять не отказал ему,
дал пять рублей...

Скромно были отпразднованы крестины новорожденного Александра.
На крестины были приглашены Иваном и Женей два пильщика из "думского"
колодца и постоялец Федор.
Крестными были брат Митрий и Аглая Трофимовна Панталонкина - важная
старушка в черном старомодном платке, с гладко причесанными волосами, в
мантильке из плюша и кружевной наколке. Она с особым шиком и достоинством,
когда ей подсунули акт о рождении, расписалась под жирным крестом Митрия:
"Дворянка, вдова губернского секретаря".