"Лазарь Кармен. За что?!" - читать интересную книгу автора "А погром помнишь?" - шепнул ему чей-то злорадный голос.
Погром?! Ах, да! Он вспомнил!.. Быть может, за это?! Вышел приказ по всей российской полиции - подавить революцию. Но как?! Бить жидов, и как можно чувствительнее. И он постарался. Он переодел своих городовых в штатское платье, собрал хулиганов, роздал всем оружие и направил их на еврейский квартал. Вот была потеха! На его глазах грабили, резали женщин, стариков, детей, насиловали девушек, вбивали гвозди в черепа, отрезали груди, а он хоть бы пальцем шевельнул. Какой-то жидок молил его о защите, но Лапшев толкнул его в толпу, та подхватила его, и не успел он моргнуть глазом, как от жидка осталось одно воспоминание. "А выстрел помнишь?" - шепнул тот же голос. Лапшев встряхнул мозгами и вспомнил. Он забрался в густо населенный дом и выстрелил с балкона. Погромщики после этого, как стая бешеных собак, ринулись на дом и перерезали всех жильцов. - А того студента помнишь? Лапшев припомнил и того студента. Он припомнил потом еще десять лиц, и теперь ему сделалось понятным - за что. Но он все еще не хотел признать себя виновником и по-прежнему спрашивал каждого входящего: - За что?!. В комнату не переставали входить на цыпочках и выходить разные лица. Товарищи по службе, родственники и обыватели - купцы, домовладельцы. Он с трудом узнавал их, но ее, эту толстую даму, пестро одетую, с лицом, как у мопса, в золотых серьгах колесом, он узнал сразу. Это была Катя-одиночка. Пять лет изо дня в день она гуляла по Нарышкинской улице - самой фешенебельной в городе, навязываясь мужчинам, и пять лет подряд каждый "оброк" - десять рублей. Это за право в подведомственных ему владениях распоряжаться своим телом, как ей угодно. Таких, как она, у него была дюжина. Катя была аккуратна до щепетильности. Ни дождь, ни вьюга не мешали ей являться к нему 1-го. Но однажды она явилась 7-го, и он влепил ей две звонкие пощечины. - Ты где пропадала? - спросил он. - В больнице лежала. - С...! Я тебе дам - в больнице!.. Она пришла теперь проведать своего патрона - на всякий случай. Он мог выздороветь, и надо было задобрить его своим вниманием. Катя вошла к нему с трепетом, но, когда она увидела его таким беспомощным, жалким и узнала, что часы его сочтены, в темно-карих глазах ее засверкали веселые огоньки. Он заметил эти огоньки... А солнце по-прежнему золотило комнату, щебетали воробьи, ласточки... Перед Лапшевым замелькала его дачка с верандой, спрятавшаяся в зелени. Она дразнила его... "Хорошо бы, - подумал он, - скумбрии покушать теперь или выкупаться..." Но вот лицо его почернело, и он замахал руками. Перед ним стоял отец Иван - настоятель ближайшей церкви, высокий мужчина с бородой по пояс. - Не хочу! Не хочу!- крикнул дико Лапшев. Он забыл, что сам давеча пожелал причащаться. Но отец Иван не отходил от него. Он заговорил с ним кротко, ласково и убедительно, желая во что бы то ни стало напутствовать его. Лапшев поддался его сладким, тихим речам и причастился. |
|
|