"Роберт Кармер. Я - сыр" - читать интересную книгу автора

библиотеке. "Дом сокровищ." - как он ее называл со всеми ее книгами и
пластинками. "Сегодня, - он сказал, - мы послушаем записи Луиса Армстронга и
возьмем их домой." Больше всего Адам любил чудесный старый диск, который
назывался: "Регтайм Двенадцатой улицы.", где Луис Армстронг играл на трубе,
звук которой шатался посреди улицы, как пьяный. Ох, этот Армстронг! Отец
смог пробудить интерес сына к тому, что тот вытворял на трубе: "Возможно ли
на трубе изобразить пьяного человека, шатающегося по улице?" Или он мог
сказать: "Я покажу тебе волшебную новеллу, в которой первые две буквы
первого слова в первом же предложении хранят секрет этой книги!" (Где, Па,
где?!) Во всяком случае, они были на пути в библиотеку к записям Армстронга.
Изгибаясь под имитируемую отцовским голосом трубу, когда отец внезапно
замолкал, Адам, держа руки на весу, терял равновесие и почти падал. Он
загадочно смотрел на отца. Отец замирал становясь похожим на статую в парке,
или на парализованного какой-нибудь страшной болезнью.
- Надо идти, - сказал отец, окончательно опомнившись и несколько
застеснявшись собственных гримас. Он дергал Адама за руку. Он почти тащил
его вокруг угла, через узкую аллею между Бекер Дрегстор и Эдмедьус Фарнитур.
- Эй, Па! - кричал Адам. - Куда мы идем? В библиотеку - это не туда!
- Знаю, знаю, - сказал отец голосом Филдса, который в старом комическом
кино говорил не открывая рта. Филдс произносил всякие смешные, ни на что
непохожие слова. Что сейчас и делал его отец: "Нам надо прокрасться в другой
лондшафт, и мы обдумаем желания третьего месяца этого года, мой мальчик."
Его носовой голос и щелканье его пальцев, стяхивающих пепел с невидимой
сигары казались чем-то неуместным в этом непривычном месте. Он торопился сам
и тянул за собой Адама.
Адам оглядывался назад - они выглядели убегающими никуда, но от кого и
от чего - может быть, от самих себя?
- Ах, эти слова...- говорил отец в стиле Филдса, кивая в сторону
посадки деревьев и кустарника, которая тянулась целую милю, почти до самого
хайвея.
Когда они вошли в эту посадку, Адам увидел, как отец быстро отстал. Он
окинул беглым взглядом все вокруг себя - спокойно, никого.
- Все в порядке, Па? - спроил он дрожащими губами.
- Все хорошо, Адам, - сказал отец своим собственным голосом. - все
хорошо.
Они уже шли по этой роще, выглядывая иногда из-за ветвей, стучащих во
время штормовых порывов ветра. Они проламывались через кусты, словно
путешествуя в африканском сафари. Адам начинал приходить в себя.
- Эй, Па - неплохая забава. - сказал Адам.
Отец тяжело дыша ерошил волосы на голове у Адама.
- Неплохая прогулка, если так. - ответил отец.
Адам почувствовал дружелюбие. И это было, пока перед ними не предстала
собака, похожая на приведение, взявшееся из ничего, ужасное, неопознанное,
со свиноподобной мордой, со сверкающими глазами и желтыми зубами.
- Какая она смешная. - сказал отец.
Адам понял, что отец подразумевал под словом "смешная". Они не на шутку
испугались и были словно загнаны в угол одной лишь этой собакой - не
грабителем и не диким животным. Адам понимал, что им с отцом стоило бы
убежать от сюда прочь. Но опасность излучалась от одного только ее
присутствия. Она собиралась напасть. Смертельная угроза изрыгалась из ее