"Георгий Карпенко. Под парусом в Антарктиду " - читать интересную книгу автора

Экспедиция должна была стать первой в истории мореплавания парусной
кругосветкой, идущей с севера на юг и с юга на север.
По замыслу, выйдя из Санкт-Петербурга, мы должны были спуститься по
Атлантике до Антарктиды и далее идти по Южному Полярному Кругу вдоль
антарктических берегов на запад до траверза с Новой Зеландией. После этого
подняться по Тихому океану с юга на север к Берингову проливу, от которого
Северным морским путем пройти в Атлантику и закончить это путешествие там,
где его и начинали - в Питере.
В исходной точке маршрута - на заводе "Северная верфь" - к осени 1994
года была построена яхта с металлическим корпусом длиной 22 метра,
получившая название "Урания-2". Для яхты было выбрано парусное вооружение
типа кэч.
В течение двух последующих лет мы доделывали ее на плаву и испытывали,
выходя в Балтику и Северное море. К этому времени из всей многочисленной
команды, участвовавшей в постройке "Урании-2", желание идти дальше осталось
только у двоих - у меня и Валеры Тимакова. Этому предшествовало полное
"обнуление" средств и невозможность самостоятельно финансировать оставшуюся
часть проекта меридиональной кругосветки.
Зима и лето, потраченные на раскрутку экспедиции с помощью рекламного
агентства "Аврора", включение ее в перечень экспедиций МОК ЮНЕСКО и в
российскую секцию на выставке "Экспо-98" в Лиссабоне были событиями
приятными сами по себе, но не принесли средств. Чтобы как-то спасти дело,
нужно было срочно выходить в моря - на собственном энтузиазме и завершить
хотя бы первый этап вокруг Европы: из Питера до Лиссабона. Мы надеялись, что
это будет оценено и в дальнейшем привлечет средства для экспедиции.
За два дня до старта в Москве выпал снег по щиколотку. От этого стало
светлее по утрам и тревожнее. Валера Тимаков, уехавший три дня назад,
сообщил по телефону из Питера, что с фарватера уже сняли "обстановку", и это
стало причиной бессонной для меня ночи. Все было плохо, не получалось и по
деньгам, но самое страшное - утекал отпущенный на проект резерв времени.
Серега Рождественский остался еще на сутки - добивать наши Шенгенские
визы, а я с двумя рюкзаками снаряжения дневным поездом выехал в северную
столицу.
В Питере "уже не рассветало", утренние сумерки почти сразу же
переходили в вечернюю темень. "Урания-2" стояла в Галерной Гавани, по
соседству с дизельной подводной лодкой. Наша яхта делалась для
"экстремальных" морей, поэтому она имела мощный рангоут, густой стоячий
такелаж, все было надежно раскреплено и внушало уверенность. Из рубки вела
лестница в большую кают-компанию, за стол в которой могли сесть человек
пятнадцать. Здесь же, в кают-компании, у правого борта, размещался камбуз с
двухкомфорочной плитой.
На яхте было пять двухместных кают, четыре гальюна, два из которых мы
переоборудовали в помещения для хранения экспедиционного снаряжения, большая
рубка и крохотная, для одного человека, сауна. "Уранию-2" уже две недели
обживали члены нашей команды, и когда я приехал, то нашел ситуацию не такой
уж критической: в кают-компании было уютно, играла музыка, народ не грустил
и, казалось, не считал проблематичным выход на парусной яхте в ноябре месяце
в штормовую Балтику. Нам еще предстояло сделать много дел по яхте, в
основном подготовить паруса, систему рифления, принять и рассортировать
продукты, устранить недоделки по механике... На все это оставался один день.