"Алехо Карпентьер. Превратности метода" - читать интересную книгу авторатех местах, что испокон веков звались "Лужайка прокаженного", "Дикое место"
или "Хлев тетки Петры", а теперь стали называться "Багатель", "Вест-Сайд" или "Арменоввиль" и делиться на парцеллы, которые существовали только на земельных планах, почти никогда не застраивались и росли в цене при продажах и перепродажах по нескольку раз в день в конторах с целыми батареями "ундервудов", с позолоченными вентиляторами, рельефными картами и великолепными макетами, с коньяком и водкой в сейфах; в конторах, где торговались и спорили под звон бокалов, в дыму гаванских сигар, принимали приглашения женщин, которые-это тоже было великое новшество- по телефону предлагали свои услуги на языке с иностранным акцентом, сулившим утонченные наслаждения, которые шокировали наших - и тем хуже для них -слишком конфузливых проституток, дававших "представление" в классическом стиле, без тени фантазии, без оригинальных находок и удивительных выдумок, чем уже славились другие страны. Пианолы наводнили столицу, накручивая и раскручивая ролики с "Madelon", "Rose of Picardy" "It's long way to Tipperary" от зари до зари. В кабачках, где играли в бридж и домино, в барах, где ром "Санта-Инес" уступил место виски "White Horse", говорили только о доходах, которые благодаря войне заставили забыть самое войну, хотя весь народ: белые, чоло, самбо, индейцы, "приэто", "тостадо", и прочие - все стали галломанами, 155 трехцветниками, реваншистами, жанна-д'аркеанцами, кокардистами и барресистами, утверждая, что скоро мы оправимся от Седанской катастрофы и снова вернутся аисты из поэм стихотворца Анси на колокольни Эльзаса и Лотарингии. В ту же пору вырос и первый небоскреб - пять этажей с аттиком - и незамедлительно началось строительство восьмиэтажного здания под именем городом-Невидимкой. Да, Невидимкой, потому что столица, превратившись из горизонтальной в вертикальную, скрыла его от глаз людских, от любопытных взоров. Каждый архитектор, которому поручали возводить новые здания выше прежних, заботился о художественном облике лишь своего фасада, словно бы этим фасадом можно было любоваться со стометрового расстояния, тогда как улочки, где не могли разминуться две повозки или два экипажа, а вьючные животные шли только караваном, были шириной не более шести-семи вар. И вот, задрав голову у какой-нибудь бесконечно высокой колонны, прохожий тщетно старался разглядеть .чудеса ее орнамента, оценить которые могли только ястребы да стервятники. Люди "знали", что где-то там, наверху, красуются гирлянды, рога изобилия, жезлы Меркурия или, того лучше, где-то над пятым этажом высится целый греческий храм с конями Фидия и прочим, но про то всего лишь "знали", ибо эти королевские роскошества, эти купола, эти украшения царили - город над городом - в сферах, недоступных взору. А еще выше - одинокие, незнакомые, словно изгнанники - торчали изваяния Меркурия (на Торговой Палате) и Минервы, в чье копье ударяли все летние молнии; торчали статуи возниц, крылатых ангелов и христианских святых, которые господствовали, далекие друг другу и чуждые людям, над хаотическим нагромождением черепичных кровель, шиферных крыш, резервуаров для воды, печными трубами, громоотводами и вышками для подъемных устройств и лифтов. Люди, сами того не ведая, жили в новоявленных Ниневиях, в головокружительных Вестминстерах, в воздушных Трианонах с фигурными украшениями и бронзовыми скульптурами, которые ветшали, так и не успев войти в общение с народом, что там, -внизу, сновал меж портиков, аркад и колоннад, которые несли |
|
|