"Владимир Карпов. Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира (часть 1)" - читать интересную книгу автора

Однако вскоре все же был получен приказ наркома обороны о назначении
меня командиром 3-го конного корпуса...
Через две недели мне удалось детально ознакомиться с состоянием дел во
всех частях корпуса, и, к сожалению, должен был признать, что в большинстве
частей корпуса в связи с арестами резко упала боевая и политическая работа
командного состава, понизилась его требовательность к личному составу, а как
следствие понизилась дисциплина и вся служба. В ряде случаев демагоги
подняли голову и пытались терроризировать требовательных командиров,
пришивая им ярлыки "вражеского подхода" к воспитанию личного состава...
Пришлось резко вмешаться, кое-кого решительно одернуть и поставить
вопрос так, как этого требовали интересы дела. Правда, при этом лично мною
была в ряде случаев допущена повышенная резкость, чем немедленно
воспользовались некоторые беспринципные работники дивизии. На другой же день
на меня посылались донесения в округ с жалобами Голикову - члену Военсовета,
письма в органы госбезопасности "о вражеском воспитании кадров"" со стороны
командира 3-го конного корпуса Жукова Г. К. и т. п.
Вскоре после принятия корпуса мне позвонил командир 27-й кавалерийской
дивизии Белокосков Василий Евлампиевич и сообщил, что в его частях резко
упала дисциплина. Спрашиваю:
- А что делает лично командир дивизии Белокосков?
Он ответил, что командира дивизии сегодня вечером разбирают в
парторганизации, а завтра наверняка посадят в тюрьму. По телефонному
разговору я понял, что Василий Евлампиевич Белокосков серьезно встревожен,
если не сказать больше. Подумав, я ему сказал:
- Сейчас же выезжаю к вам в дивизию. Через два часа буду.
В штабе дивизии меня встретил В. Е. Белокосков. Я поразился его
внешнему виду. Он был чрезмерно бледен, под глазами залегли темные впадины,
губы нервно подергивались после каждой фразы. Я спросил:
- Василий Евлампиевич, что с вами? Я ведь вас хорошо знаю по 7 и
Самарской кавдивизии, где вы отлично работали, были уважаемы всей
парторганизацией, а теперь вас просто не узнать. В чем дело?
- Идемте, товарищ командир корпуса, на партсобрание,- ответил он,- там
сегодня меня будут исключать из партии, а что будет дальше - мне все равно.
Я уже приготовил узелок с бельем.
Началось партсобрание. Повестка дня: персональное дело коммуниста
Белокоскова Василия Евлампиевича. Докладывал секретарь дивизионной
парткомиссии Суть дела: коммунист Белокосков был в близких отношениях с
врагами народа Сердичем, Рокоссовским Уборевичем и так далее, а потому он не
может пользоваться доверием партии. Кроме того, Белокосков недостаточно
чутко относится к командирам, политработникам, слишком требователен по
службе. Обсуждение заняло около трех часов. Никто в защиту Белокоскова не
сказал ни единого слова. Дело явно шло к исключению его из партии.
Исполняющий должность комиссара корпуса Новиков по существу поддержал
выступавших и сделал вывод, что Белокосков не оправдал звание члена партии.
Я попросил слова и выступил довольно резко. Я сказал:
- Давно знаю Белокоскова как примерного члена партии, чуткого товарища,
прекрасного командира. Что касается его связей с Уборевичем, Сердичем,
Рокоссовским и другими, то эти связи были чисто служебными, а кроме того,
пока еще неизвестно, за что они арестованы, Сердич и Рокоссовский. А так как
никому из нас не известна причина ареста, зачем же мы будем забегать вперед