"Владимир Васильевич Карпов. Командиры седеют рано " - читать интересную книгу автора

освобождения... В паспорте оставил год рождения призывной.
- А разве дата пишется по желанию?
- Поставил бы год, который отслужил, ходить бы мне теперь на воле...
Наверное, Паханов ждал разговора о том, что нужно исправиться, что
воровать позорно, что нужно стать честным человеком. Он переступил с ноги на
ногу - приготовился слушать.
Но полковник вдруг сказал тем же спокойным голосом:
- Ты знаешь, давай без рисовки. Я очень устал. Хочешь говорить - будем
говорить. Нет - иди на гауптвахту, а я пойду домой. Что ты передо мной
ломаешься? Строишь из себя отпетого уркагана, а сам, наверное, всего-то и
украл рваную рублевку да носовой платок с чужими соплями.
Глаза Паханова по-волчьи сверкнули, кожа на скулах натянулась, тонкие
ноздри затрепетали. Он готов был ответить, но сдержался.
"Ну что ж, на первый раз и это неплохо, - подумал командир полка. -
Теперь хоть ясно, с кем дели имеем, - уголовник, рецидивист. Да, подсунули
нам экземплярчик!" На прощанье, чтобы дать пищу для размышления, сказал:
- Был такой вор - Сенька Штымп. Может быть, слышал?
- Нет.
- Служил он в моем полку лет пять назад. Тоже в армию случайно попал.
Вот это был вор! По квартирным кражам специалист, на вашем языке "скокорь"
называется. - Паханов снова не без любопытства посмотрел на полковника. А
Миронов, будто не видя этого взгляда, продолжал: - Так вот, этот Сенька
любые замки за несколько секунд отпирал. И делал это очень остроумно. В
общем, была у парня тяга к технике, к приборам. Определил я его в связисты.
Стали учить на радиста. И так он полюбил свою новую специальность, что об
уголовном мире навсегда забыл. А знаешь, где Сенька сейчас? Служит в
гражданском флоте радистом. Моряк дальнего плавания! Дали ему при увольнении
хорошую характеристику, и парня приняли на корабль. Плавает сейчас в Алжир,
Сингапур, недавно письмо из Бразилии прислал.
Миронов пытался угадать, какое впечатление производит на Паханова
рассказ о Сеньке. И угадал - не верит.


4

Дома полковника поджидала жена. Лидия Владимировна - немолодая полная
женщина - встретила его на пороге. В жене все было просто и притягательно,
чем когда-то она и поразила воображение молодого Миронова. Полковник
наклонился и поцеловал жену в седеющие волосы.
В квартире все окна открыты, но желанной прохлады не было - от барханов
тянуло ровным теплом. Прохлада наступит лишь перед утром. Миронов
переоделся, умылся. Чувствовал - жена наблюдает за ним, видит, что он устал.
Она может по звуку шагов со двора определить: утомлен он или бодр, весел или
сердит. Лидия Владимировна молча подала на стол ужин. Сейчас ни о чем не
нужно спрашивать. Опять, наверное, ищет выход из какого-нибудь тысяча
первого безвыходного положения.
- Ты не помнишь, где лежат письма Семена? - неожиданно спросил Миронов.
- В книжном шкафу, на средней полке.
- Ах да.
Миронов встал, вынул пачку писем, перебрал конверты, прочел обратные