"Геннадий Карпунин. Луговая суббота" - читать интересную книгу автора

Что-то теплое начало пригревать Васину спину, и он обернулся: солнце,
висевшее до той поры неподвижно, сдвинулось наконец с мертвой точки и
стремительно стало подниматься выше и выше, словно торопясь наверстать
упущенное.
"Значит, Петух пропел в третий раз, и Луговая суббота наступила", -
обрадовался мальчик.
Донесся грохот барабанных палочек, мощно вздохнули инструменты духового
оркестра, и на дорожное полотно, чеканя шаг, вступила колонна людей в
медных касках и брезентовых одеяниях. Над колонной высоко в небе реял и
пузырился надуваемый ветром транспарант:

ГРАЖДАНЕ!
Уходя из квартиры,
не оставляйте включенными в электросеть
чайники, утюги, плитки и другие
электронагревательные приборы.
При пользовании электроприборами
применяйте несгораемые подставки.

Это была пожарная команда.
"Где-то горит, - подумал Вася Морковкин. - Уж не та ли избушка, Иван
Митрофанович устроил короткое замыкание и..."
Однако ни дыма, ни огня не было, да и пожарники вели себя не так.
Вместо того чтобы мчаться сломя голову, они шли торжественным маршем.
Впереди ехал человек на белом коне. Время от времени он оборачивался и
выкрикивал: "Аты-баты!" Пожарники, и до того четко чеканившие шаг,
начинали еще выше вскидывать ногу.
Шествие замыкали три повозки, на каждой из которых стояло что-то
покрытое брезентовым чехлом.
Колонна стала спускаться к реке. На берегу командир на белом коне
взмахнул рукой и отдал какое-то распоряжение. Бойцы пожарной охраны
кинулись расчехлять повозки. Шаловливый ветерок мешал работе, вырывал из
рук концы брезента, и они оглушительно хлопали.
На первой повозке, когда брезент был наконец стянут, Вася увидел
голубоватую пачку сахара, перевязанную алой лентой. Во второй повозке
оказались продолговатые ящики. Бойцы с соблюдением всех мер
предосторожности бережно снимали их и относили к воде. Там ящики
взламывались, и, обсыпанные древесной стружкой, на свет появились чайные
блюдца и чашки.
На третьей повозке оказался огромный медный самовар.
Самовар горел на солнце. Он чувствовал себя центром внимания и гордо
выпячивал грудь, густо украшенную знаками своей самоварной доблести -
медалями, завоеванными на крупнейших международных выставках и ярмарках.
Многоведерный, с затейливо изогнутым краном, витыми ручками по бокам и
высокой трубой, он был великолепен.
Пожарники схватили брезентовые рукава, скатанные в колесо, и, на ходу
разворачивая их, побежали: одни - к воде, другие - к самовару.
- Воду за-аливай! - отдал приказ командир.
Двое бойцов заняли места у помпы и принялись качать: вверх-вниз!
вверх-вниз! Вася Морковкин не мог вытерпеть. Он что было духу помчался к